От вульгарного материализма к подлинному ленинизму. Сокровенная суть
|
|  Yüklə 386 Kb.
|
|
Это деление на ветхого, животного человека и нового, духовного человека было знакомо Марксу и Энгельсу. NB: они называли духовного человека “человечным человеком”: “…Уже самый факт происхождения человека из животного царства обусловливает собой то, что человек никогда не освободится полностью от свойств, присущих животному, и, следовательно, речь может идти лишь о различной степени животности или человечности. Деление человека на две резко обособленные группы, на человечных людей и людей-зверей, на добрых и злых, на овец и козлищ, - такое деление признается, кроме философии действительности, еще только христианством…” (Энгельс Ф., Анти-Дюринг… М., 1975, с. 98) Разумеется, в процессе возрастания нового человека наше низшее, животное ветхое “я” борется с высшим, духовным “Я”, и сбросить с себя “ветхого Адама”, вылезть окончательно из этой шкуры нелегко - она прорастает снова и снова, и нужна большая сила духа и сила воли, чтобы удержаться от искушений. Но о делении человечества в конце времен на две полярности – ветхих и новых людей – говорит не только Евангелие Христа, о нем говорят все учения Святого Духа, в том числе и учение Ленина. Так что же стоит за всесильными “экономическими отношениями” в ветхом обществе, что движет в нем экономическую борьбу классов? Если в низших царствах природы развитие движет искра духа, то неужели в человеческом царстве, которое венчает земную природу, развитие движет материя, а не дух? Конечно же, экономическую борьбу в ветхом обществе тоже движет дух, сознание. Но это сознание и эксплуататоров, и эксплуатируемых есть низшее, частнособственническое сознание ветхого человека, которое определяется своекорыстными экономическими, материальными интересами. И правы Маркс и Энгельс, что в основе развития новейшей истории до сих пор лежат экономические интересы. Но, конечно же, эти экономические интересы осознаются людьми и побуждают их к действиям. Однако как рабовладельцы, так и рабы, как феодалы, так и крестьяне, как капиталисты, так и пролетарии в массе своей не были людьми с новым, коммунистическим сознанием, и потому борьба классов не могла привести к упразднению частной собственности. Она заканчивалась лишь переделом собственности между классами8, пока у пролетариев не созрело социалистическое сознание. Так, Энгельс в работе “Происхождение семьи, частной собственности и государства” писал: “Власть…первобытной общности… была сломлена под такими влияниями, которые прямо представляются нам упадком, грехопадением по сравнению с высоким нравственным уровнем старого родового общества. Самые низменные побуждения – вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния - являются воспреемниками нового, цивилизованного, классового общества; самые гнусные средства – воровство, насилие, коварство, измена – подтачивают старое бесклассовое родовое общество и приводят его к гибели. А само новое общество в течение двух с половиной тысяч лет своего существования всегда представляло только картину развития незначительного меньшинства за счет эксплуатируемого и угнетенного громадного большинства… Чем дальше вперед идет цивилизация, тем больше она вынуждена набрасывать покровы любви на неизбежно порождаемые ею отрицательные явления, приукрашивать их или лживо отрицать, - одним словом, вводить в практику общепринятое лицемерие, которое не было известно ни более ранним формам общества, ни даже первым ступеням цивилизации и которое, наконец, достигает высшей своей точки в утверждении: эксплуатация угнетенного класса производится эксплуатирующим классом единственно и исключительно в интересах самого эксплуатируемого класса…” (т. 21, с. 99, 117). Здесь надо иметь в виду, что распад первобытно-общинного строя знаменовался новой формой религии - переходом от древних арийских солнечных культов общины, пришедших из Атлантиды, к культам лунных богов и окончательным их оформлением у семитских народов в монотеизм иудейского бога Луны Яхве (Лукавого Духа), который затем с иудеохристианством распространился среди языческих народов. Частная собственность, захват чужого имущества, эксплуатация, богатство, стяжательство, ростовщичество, вымогательство, убийства, обман, ложь, хитрость, подмена составляют суть учения Лукавого Духа в Торе и еще более – в Талмуде. Итак, классовую борьбу в ветхом обществе движет низшее, частнособственническое сознание, определяемое своекорыстными экономическими, материальными интересами. Однако и в учениях Святого Духа, учениях Нового Мира моральные нормы тоже формируются на основе экономических, но уже ОБЩИННЫХ отношений, чтобы обуздать низшую, животную природу человека, далее, приучить людей к труду на общую пользу, наладить общественное производство и справедливое распределение, чтоб была равномерность, не было нуждающихся: голодных, раздетых, бездомных и т. д. Так, евангельский закон совершенной любви гласит: продай имение твое, раздай нищим (т.е. в общину, как сделали первые христиане, чтобы не было нуждающихся, была равномерность) и последуй за Христом, т. е. распни в себе ветхого человека и возрастай в нового человека (Деян.2:44, 4:32; 2Кор. 8:13; Рим. 6:6; Еф.4:22; Гал.5:24). Но то, что эти моральные нормы формируются на о с н о в е экономических отношений, отнюдь не значит, что экономические условия, а не сознание играет решающую роль в развитии человечества. То, что марксизм называет “экономической необходимостью, прокладывающей себе путь”, “решающей ролью экономических, материальных условий в историческом развитии”, “экономическим интересом”, на самом деле есть: а) на низших ступенях эволюции, т. е. в ветхом обществе – РЕШАЮЩАЯ РОЛЬ ЧАСТНОСОБСТВЕННИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ, которое определяется СВОЕКОРЫСТНЫМИ ЭКОНОМИЧЕСКИМИ, МАТЕРИАЛЬНЫМИ ИНТЕРЕСАМИ; б) с внесением коммунистической идеологии, которая сформирована НА ОСНОВЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ, но уже ОБЩИННЫХ отношений, и вызреванием в недрах старого общества высшего, коммунистического сознания, - РЕШАЮЩАЯ РОЛЬ КОММУНИСТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ в борьбе с отживающим ветхим миром и в конечном счете прокладывающего себе путь; в) в новом обществе – РЕШАЮЩАЯ РОЛЬ ВЫСОКОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ СОЗНАТЕЛЬНОСТИ, которая определяется БЕСКОРЫСТИЕМ, САМООТВЕРЖЕННЫМ ТРУДОМ НА ОБЩЕЕ БЛАГО. г) между старым обществом и новым коммунистическим обществом лежит ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД СОЦИАЛИЗМА – ПЕРИОД ФОРМИРОВАНИЯ НОВОГО ОБЩЕСТВА, общественного воспитания Нового Человека, ГДЕ ЕЩЕ ДЕЙСТВУЕТ ПРИНЦИП МАТЕРИАЛЬНОЙ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ, УВЯЗКИ ЛИЧНЫХ ИНТЕРЕСОВ С ИНТЕРЕСАМИ ОБЩЕГО БЛАГА. Этим и отличается социалистическое сознание от коммунистического, когда БЕСКОРЫСТНЫЙ труд на ОБЩЕЕ БЛАГО станет первой жизненной потребностью человека. NB! В низшем, темном частнособственническом сознании ветхого общества, которое определяется экономическими, материальными интересами и занимает низшие ступени эволюции, Маркс, Энгельс, Ленин и их последователи совершенно справедливо видели так мало сознательности, что называли его “бессознательностью” или – ирония истории! – тем, что его определяет: “экономическими, материальными интересами”. Вместо того, чтобы сказать: “решающая роль сознания ветхого человека, которое определяется своекорыстными экономическими интересами”, - они говорили: “решающая роль экономических интересов (условий, отношений)”. Так что действительно складывается впечатление, что марксизм говорит о ветхих людях как бессознательных марионетках, управляемых материальными, экономическими интересами, а сознательность у людей проявляется лишь при коммунизме: “Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с ним и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной, сознательной организацией. Прекращается борьба за отдельное существование. Тем самым человек теперь – в известном смысле окончательно – выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие. Условия жизни, окружающие людей и до сих пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своего собственного объединения в общество. Законы их собственных общественных действий, противостоявшие людям до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела и тем самым будут подчинены их господству. То объединение в общество, которое противостояло им до сих пор как навязанное свыше природой и историей, становится теперь их собственным свободным делом. Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные принципы будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы”. (Энгельс Ф. Анти-Дюринг… М., 1975, с. 287-288) Сознательность, о которой говорится здесь, и есть высшее сознание нового общества, стремящегося к общей цели, строящего светлое будущее по общему плану. Можно только посочувствовать основоположникам марксизма: им пришлось самим так долго, с такими муками и заблуждениями формулировать на основе исторического опыта те знания о человеке, которые содержатся в Евангелии и преподаются Учителями Востока. Примечательно, что Энгельс связывал “объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей”, с монотеистической религией, воплощенной “в иудейском, исключительно национальном боге Яхве”, которую хотел запретить Дюринг. Энгельс писал:
------------------------------------------------ Остается подвести итог, НА КАКОМ ЭТАПЕ ЭВОЛЮЦИИ СВОЕКОРЫСТНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ, МАТЕРИАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ ОПРЕДЕЛЯЮТ СОЗНАНИЕ ЛЮДЕЙ. Теперь очевидно, что эта относительная истина марксизма верна для людей с низшим уровнем сознания, находящихся на низших ступенях эволюции духа. Сюда относится обыденное безрелигиозное сознание масс и религиозное частнособственническое сознание ветхих людей. Но эта относительная истина марксизма неверна для высших ступеней эволюции. И если мы будем рассматривать ее как абсолютную и станем прилагать к высшим ступеням, где действуют уже иные законы, то, как предрек Энгельс, потерпим фиаско. Как только в людях пробуждается высшее сознание, высший, божественный разум, словом, Дух Святой, он начинает определять материальную и всякую другую жизнь, диктовать высшие интересы и потребности, диктовать подчинение личных, в том числе и экономических, интересов интересам Общего Блага. Примером тому являются настоящие коммунисты и сам Маркс, посвятивший жизнь спасению человечества. По его собственным словам, даже находясь на краю могилы, он использовал каждый момент, когда бывал трудоспособен, чтобы закончить свой труд, которому принес в жертву здоровье, счастье жизни и семью. Он писал: “Я смеюсь над так называемыми «практичными» людьми и их премудростью. Если хочешь быть скотом, можно, конечно, повернуться спиной к мукам человечества и заботиться о своей собственной шкуре. Но я считал бы себя поистине непрактичным, если бы подох, не закончив полностью своей книги, хотя бы только в рукописи” (т. 31, с. 454). Итак, своекорыстные материальные интересы определяют сознание людей лишь на низших ступенях эволюции. Потому философия марксизма-ленинизма и делает поправку, говоря, что “марксизм показал также, что взаимоотношения общественного бытия и общественного сознания сложны, подвижны и развиваются вместе с развитием и усложнением общественной жизни. На первых ступенях истории общественное сознание формируется как непосредственное порождение материальных отношений людей и как бы “вплетено” в материальную деятельность... В то же время необходимо видеть и учитывать большую роль общественного сознания и его воздействия на развитие самого общественного бытия”. И далее говорится уже о том, что, в отличие от обыденного сознания, непосредственно вырастающего из повседневных условий жизни масс, отдельных социальных групп, второй уровень сознания, - который определен как “научно-теоретическое сознание, включающее идеологию как духовное выражение коренных интересов общественных классов, - оказывает большое воздействие на развитие общественного бытия, а в определенных условиях РОЛЬ ЕГО СТАНОВИТСЯ РЕШАЮЩЕЙ” 9. (NB: идеология есть дух.) Здесь требуется уточнение. В современном мире второй уровень, т. е. научно-теоретическое сознание, и идеология в том числе, разделяется в основном на буржуазное и коммунистическое, которые имеют своими скрытыми источниками религиозные учения и которые борются за влияние на обыденное сознание масс. Так что в настоящее время можно говорить о трех основных уровнях сознания: 1) обыденном 2) буржуазном и 3) коммунистическом (общинном), из коих последний уровень и будет высшим, играющим самую решающую роль в развитии общественного бытия.
 ٭ буржуазная частно- коммунистическая, или
   собственническая идеология общинная идеология
Это современное разделение научно-теоретического сознания на противоположности: коммунистическое, общинное сознание (дух) и буржуазное сознание (дух), – есть продолжение все того же религиозного разделения на противоположности: Дух Святой, т. е. Светлый, Чистый, Добрый (Бог-Отец Христа, Отец Нового Мира) - и Дух Лукавый, Темный, Нечистый, Злой (диавол, отец ветхого, старого мира). Вспомним слова Карлейля о буржуазном “евангелии маммоны” и энгельсовское определение буржуазного атеизма как “теологического мировоззрения, которому придали светский характер”. Маркс в свою очередь в работе “К еврейскому вопросу” называл еврейского бога деньгами, капиталом (маммоной), говорил, что “практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов”, и в то же время “бог евреев сделался мирским”. Коммунистическое сознание в свою очередь тоже имеет религиозные истоки, их мы рассмотрим чуть далее. Итак, научно-теоретическое сознание в современном мире разделяется в основном на буржуазное и коммунистическое 10, которые борются за влияние на обыденное сознание масс, что является продолжением религиозного противоборства: Дух Лукавый - Дух Святой. Эта противоположность существует и проявляется в формах религии, идеологии, политики, правового сознания, морали, науки, художественных взглядов, искусства, философии. Напомним, что в процессе эволюции общественного сознания каждой новой, более высокой ступени соответствуют более высокие формы морали, права, идеологии, политики и т. д. Точно так же каждой более высокой ступени эволюции духа соответствует и более высокая форма единой религии Мудрости, с ее более высокими нравственными законами и нормами, более высокой моралью. ЛЕНИН О РЕШАЮЩЕЙ РОЛИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ В ПОБЕДЕ СОЦИАЛИЗМА. СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ - “Н Е Ч Т О, ПРИВНЕСЕННОЕ ИЗВНЕ” Итак, Ленин говорил, что “неизбежность превращения капиталистического общества в социалистическое Маркс выводит всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества”. Как известно, Ленин творчески развил марксизм. И прежде всего он развил марксизм применительно к высшим ступеням эволюции сознания – социалистической и коммунистической. Уже в самом начале он внес в главное положение марксистского материализма (“бытие определяет сознание”) свое заключение о ПЕРВОСТЕПЕННОЙ РОЛИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ, - заключение, после которого его оппоненты заявили, как писал Сталин, что “большевики стоят на пути идеализма”, что “ленинизм в корне противоречит марксизму”, что это “измена марксизму”. Наиболее видный теоретик марксизма в России Плеханов выступил с критической статьей против Ленина: “Ленин и его последователи не марксисты”. Сталин заявлял по этому поводу: “Плеханов отстал от новых вопросов. Ему мерещатся старые оппоненты, и он по-старому твердит: «общественное сознание определяется общественным бытием», «идеи с неба не падают»… Эту общую формулу мы давно переварили, настало время детализировать этот общий вопрос. Теперь нас интересует то, как из отдельных идей вырабатывается система идей (теория социализма), как отдельные идеи и идейки связываются в одну стройную систему – теорию социализма, и кем вырабатываются и связываются… Если из себя не рождает стихийное движение (массы) теорию социализма (не забудь, что у Ленина речь идет о теории социализма), значит, последняя рождается вне стихийного движения… Значит, теория социализма вырабатывается «совершенно независимо от роста стихийного движения», даже вопреки этому движению, а затем уже вносится извне в это движение, исправляя его сообразно своему содержанию…” “«Большинство» твердо стоит на марксистских позициях”, - заявлял Сталин. И как довод приводил слова из марксистского коммунистического “Манифеста”: “Коммунисты… являются самой решительной, побуждающей к движению вперед частью рабочих партий всех стран…” Раз идеологи побуждают к движению вперед, а в этом вся суть, то именно поэтому идея, социалистическое сознание имеет великое значение для движения, говорил Сталин. По его словам, положение большевиков в данном случае во многом напоминало положение Энгельса в 90-х годах. Так как идеалисты утверждали, что идея есть источник общественной жизни, что общественное сознание есть то основание, на котором строится жизнь общества, надо было доказать идеалистам, что идеи не падают с неба, а порождаются жизнью, и Маркс и Энгельс прекрасно выполнили эту роль. Когда же некоторые полумарксисты поняли это так, будто сознание, идеи имеют в жизни весьма малое значение, “выступил Энгельс и в своих письмах (1891-1894 гг.) подчеркнул, что идеи, правда, не падают с неба, а порождаются жизнью, но, родившись однажды, они приобретают большое значение в историческом движении. «Это не марксизм, это измена марксизму», подняли крик Бернштейн и им подобные. Марксисты только посмеивались… Были в России полумарксисты – «экономисты». Они утверждали, что, поскольку идеи рождаются общественной жизнью, постольку и социалистическое сознание имеет ничтожное значение для рабочего движения. Надо было доказать, что социалистическое сознание имеет большое значение для рабочего движения, что без него движение есть тред-юнионистское блуждание, от которого пролетариат неизвестно когда освободится и дойдет до социальной революции. И вот появилась «Искра», которая прекрасно выполнила эту роль. Вышла книга Ленина «Что делать?», в которой Ленин подчеркивает великое значение социалистического сознания. Образовалось партийное «большинство», которое твердо стало на этот путь. Но тут выступают маленькие бернштейны и начинают кричать: это «в корне противоречит марксизму»! Да знаете ли вы, маленькие «экономисты», что значит марксизм?” Так что, говорит Сталин, “«большинство» стоит на позициях подлинного марксизма, и если «меньшинство» этого не поняло, это означает, что оно само отступило от подлинного марксизма”. (Сталин И. В. Сочинения. Т. 1, с. 57, 161, 118) Что же так взбудоражило меньшевиков в работе Ленина? По учению Ленина, “СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ У РАБОЧИХ МАСС – ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ БАЗИС, КОТОРЫЙ МОЖЕТ ОБЕСПЕЧИТЬ НАМ ПОБЕДУ” (Ленин В.И. Избранные сочинения в 3-х томах. Т. 1. М., 1980, с. 85). И если Маркс требовал, чтобы пролетариат осознал свои классовые интересы, то Ленин требовал внесения социалистического сознания в рабочее движение и его развития, ибо классовое сознание пролетариата еще не есть общинное, коммунистическое сознание. Позже Ленин предложил заменить неправильное название: социал-демократическая партия –– на другое, наиболее отвечающее ПРОЯСНЕНИЮ СОЗНАНИЯ МАСС, а именно называть ее коммунистической партией, как называл ее Маркс. -------------------------------- Как же пробуждается социалистическое сознание у рабочих масс – этот единственный базис, который может обеспечить нам победу? Наиболее полно на этот вопрос Ленин ответил в книге “Что делать?”, где им разработаны идеологические (духовные!) основы партии большевиков. В этой книге открывается сокровенная суть ленинизма, - суть, которая еще не осмыслена и не понята до сих пор. Книга “Что делать?” написана под огромным влиянием одноименного романа Н.Г. Чернышевского, которого Ленин называл “величайшим представителем утопического социализма в России”, “великим социалистом домарксова периода”. Напомним, что движение народнического (“русского”, общинного) социализма возникло в России во второй половине 19 в. Народники видели в русской сельской общине, сохранившейся с ведических времен, почти готовую ячейку коммунизма, развитие которой позволило бы России избежать капиталистический путь развития. Чернышевский, - сын православного священника, воспитанник духовной семинарии, о котором Некрасов сказал: “Eго послал Бог гнева и печали царям земным напомнить о Христе”, - стал страстным проповедником крестьянской социалистической революции и Нового Мира. Его идеи всколыхнули революционную молодежь России. Роман о “новых людях” призывал современников действенно приближать светлое будущее, воплощать принципы общежития на практике: “....Ты знаешь будущее. Оно светло, оно прекрасно... Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в нее из будущего. Стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее все, что можете перенести” 11. После опубликования этого романа среди разночинной молодежи поднялось бурное движение за осуществление социалистических и коммунистических идей в формах различных производственных артелей и товариществ, бытовых коммун. Могучая проповедь Н.Г. Чернышевского оказала огромное идейное влияние и на формирование Ленина как революционера. По признанию самого Ленина, роман Чернышевского его “всего глубоко перепахал” и дал заряд на всю жизнь12. И вот теперь Ленин, призывая революционеров к новому “хождению в народ”, дал своей книге название романа Чернышевского, подчеркивая свою преемственность и идейную связь с великим идеологом русского народничества.
Давая отпор “экономистам”, Ленин приводит высказывание Энгельса, относящееся к 1874 г., о значении теории наряду с политической и экономической формами борьбы социал-демократии: “Сила и непобедимость немецкого рабочего движения в том, что борьба ведется планомерно в трех направлениях, согласованных и связанных между собой: в теоретическом, политическом и практически-экономическом (сопротивление капиталистам).” Немецкие рабочие, говорит Энгельс, в данный момент поставленные во главе пролетарской борьбы, принадлежат к наиболее теоретическому народу Европы и сохранили в себе этот теоретический смысл. Без предшествующей ему немецкой философии, в особенности философии Гегеля, никогда бы не создался немецкий научный социализм. Также “немецкий теоретический социализм никогда не забудет, что он стоит на плечах Сен-Симона, Фурье и Оуэна – трех мыслителей (утопического социализма – А.Б.), которые, несмотря на всю фантастичность и весь утопизм их учений, принадлежат к величайшим умам всех времен и которые гениально предвосхитили бесчисленное множество таких истин, правильность которых мы доказываем теперь научно”. Чтобы и дальше идти во главе пролетарской борьбы, говорит Энгельс, “требуется удвоенное напряжение сил во всех областях борьбы и агитации. В особенности обязанность вождей будет состоять в том, чтобы все более и более просвещать себя по всем теоретическим вопросам, все более и более освобождаться от влияния традиционных, принадлежащих старому мировоззрению фраз и всегда иметь в виду, что социализм, с тех пор, как он стал наукой, требует, чтобы с ним и обращались, как с наукой, т. е. чтобы его изучали. Приобретенное таким образом, ВСЕ БОЛЕЕ ПРОЯСНЯЮЩЕЕСЯ СОЗНАНИЕ необходимо распространять среди рабочих масс со все большим усердием и все крепче сплачивать организацию партии и организацию профессиональных союзов”. Чтобы современный русский пролетариат смог стать авангардом международного революционного пролетариата, говорит Ленин, надо воодушевить наше движение такой же беззаветной решимостью и энергией. Непосредственным источником социалистического сознания Ленин называет утопический социализм: “Первоначальный социализм был утопическим социализмом” (Ленин В.И. Избр. соч. в 3 т. Т. 1, с. 32). Итак, научному социализму предшествовал утопический социализм, который развивался в недрах рабовладельческого, феодального и капиталистического общества. Однако Маркс, Энгельс и Ленин подчеркивали, что “значение критически-утопического социализма и коммунизма стоит в обратном отношении к историческому развитию” (Ленин В.И. ПСС, т. 20, с. 104). ХРИСТИАНСКИЙ ИСТОЧНИК КОММУНИСТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ У МАРКСИСТОВ. УТОПИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ И РЕВОЛЮЦИОННОЕ ТЕЧЕНИЕ ХРИСТИАНСКОГО КОММУНИЗМА. Чем же отличается утопический социализм от научного социализма, и почему он не отвечает задачам эволюции? Как сказано в “Манифесте коммунистической партии”, “изобретатели этих (утопических) систем… отвергают всякое политическое, и в особенности всякое революционное действие; они хотят достигнуть своей цели мирным путем и пытаются посредством мелких и, конечно же, не удающихся опытов, силой примера проложить дорогу новому общественному евангелию… Их ученики всегда образуют реакционные секты. Они крепко держатся старых воззрений своих учителей, невзирая на дальнейшее историческое развитие пролетариата. Поэтому они последовательно стараются вновь притупить классовую борьбу и примирить противоположности. Они все еще мечтают об осуществлении, путем опытов, своих общественных утопий, об учреждении отдельных фаланстеров, об основании внутренних колоний, об устройстве маленькой Икарии – карманного издания Нового Иерусалима, - и для сооружения всех этих воздушных замков вынуждены обращаться к филантропии буржуазных сердец и кошельков. Они постепенно опускаются в категорию… реакционных или консервативных социалистов… они с ожесточением выступают против всякого политического движения рабочих, вызываемого, по их мнению, лишь слепым неверием в новое евангелие”. Ленин в свою очередь в работе “О кооперировании” говорит, что “Фантастичность планов старых утопистов, начиная с Оуэна, состоит в том, что они мечтали о мирном преобразовании социализмом современного общества без учета такого основного вопроса, как вопрос о классовой борьбе, о завоевании политической власти рабочим классом, о свержении господства эксплуататоров. И поэтому мы правы, находя в этом “кооперативном” социализме сплошь фантастику, нечто романтичное, даже пошлое в мечтаниях о том, как простым кооперированием населения можно превратить классовых врагов в классовых сотрудников и классовую войну в классовый мир (так называемый гражданский мир). Несомненно, с точки зрения основной задачи современности мы правы, ибо без классовой борьбы за политическую власть в государстве социализм не может быть осуществлен”. Однако примечательно, что Ленин вслед за Энгельсом говорит об утопистах, “начиная с Оуэна”. Это не случайно. Ведь как до Оуэна, так и после него наряду с течением утопического коммунизма существовало и революционное течение христианского коммунизма, по каким-то причинам ошибочно отождествленное теоретиками марксизма-ленинизма с утопическим социализмом, но совершенно не соответствующее приведенному выше его определению Марксом, Энгельсом и Лениным. Сам Ленин говорил, что “…есть социализм и социализм. Во всех странах с капиталистическим способом производства есть социализм, выражающий идеологию класса, идущего на смену буржуазии, и есть социализм, соответствующий идеологии классов, которым идет на смену буржуазия. Феодальный социализм есть, например, социализм последнего рода, и характер такого социализма давно, свыше 60 лет тому назад, был оценен Марксом наряду с оценкой других видов социализма” (Ленин В.И. ПСС, т. 20, с. 103). Действительно, в “Манифесте Коммунистической партии”, ч. III, п. 1 “реакционный социализм” называется “феодальным социализмом”. Этот “феодальный социализм” оказывается все тем же христианским утопическим социализмом: “Подобно тому, как поп всегда шел рука об руку с феодалом, поповский социализм идет рука об руку с феодальным. Нет ничего легче, как придать христианскому аскетизму социалистический оттенок. Разве христианство не ратовало тоже против частной собственности, против брака, против государства? Разве оно не проповедовало вместо этого благотворительность и нищество, безбрачие и умерщвление плоти, монастырскую жизнь и церковь? Христианский социализм – это лишь святая вода, которою поп кропит озлобление аристократа”. Прежде всего заметим, что марксисты в свою очередь изливают свое озлобление на ложное и не понятое ими христианство. Увы, беда в том, что до сих пор люди не видят в Евангелии учение постепенной эволюции от ветхого мира к Новому Миру, где христианство высших ступеней скрыто в символах, намеках и притчах Христа. До сих пор никого не интересует этот тайный язык. Евангелие по-прежнему читают по внешнему виду, по мертвой букве. До сих пор учение Христа представляется одной сплошной застывшей догмой, где перемешано все – свет и тьма, Бог и диавол, заповеди для низших и высших ступеней, ветхий человек и Новый Человек и т. д. Отсюда и все недоразумения. Почему в “Манифесте” христианский утопический социализм называется “феодальным”? Дело в том, что ступени эволюции духа не всегда совпадают со ступенями общественно-экономических формаций. Христианское общинное сознание – миролюбивое (утопическое) и воинствующее (революционное) - укоренялось, росло, крепло, созревало на протяжении всех сменяющихся общественно-экономических формаций ветхого мира. И это солнечное общинное сознание занимает высшие ступени на лестнице земной эволюции. Маркс же, выстроив свою лестницу исторического развития в соответствии с развитием экономических отношений, вынужден был называть христианский социализм то “феодальным”, то “мелкобуржуазным”, то “буржуазным” и т. д. Но ведь сознание рабовладельческого, феодального и буржуазного общества – это все то же частнособственническое сознание ветхого (старого) мира, а социалистическое сознание, будь то в эпоху рабовладения, феодализма или капитализма – это общинное сознание нарождающегося Нового Мира. Далее, по марксистской лестнице исторического развития выходит, что буржуазное сознание ветхого мира выше общинного сознания в эпоху феодализма (т. н. “феодального социализма”). Эти и тому подобные несоответствия у марксистов являются следствием того, повторим, что они рассматривают не эволюцию общественного сознания, а развитие общественно-экономических отношений. Теперь обратимся к революционному течению христианского коммунизма, которое и является непосредственным идейным источником марксизма, - в Германии революционный христианский “Союз справедливых”, идеологом которого был Вейтлинг, после вступления в него Маркса и Энгельса в 1847 г. стал марксистским “Союзом коммунистов”. Но впервые революционное течение христианского коммунизма широко проявилось в годы Реформации. Это были революционные выступления гуситов и пикартов в Чехии, вдохновителями которых были богослов Ян Гус и священник Мартин Гуска; в Германии – заговоры общества “Башмака” с их программой борьбы за “божественное право” и крестьянская война под руководством богослова Т. Мюнцера и его последователя М. Гайсмайера; крестьянские восстания с требованием равенства в Англии, Венгрии, крестьянская война в Италии, народное восстание под руководством революционных анабаптистов в Нидерландах и др. В работе “Развитие социализма от утопии к науке” Энгельс писал:
О том, что борьба пролетариата за уничтожение классов вытекает из христианских требований равенства, Энгельс говорит и в работе “Анти-Дюринг”: “С того момента, когда буржуазия вылупляется из феодального бюргерства, превращаясь из средневекового сословия в современный класс, ее всегда неизбежно сопровождает, как тень, пролетариат. Точно также буржуазные требования равенства сопровождаются пролетарскими требованиями равенства. С того момента, как выдвигается буржуазное требование уничтожения классовых привилегий, рядом с ним выступает и пролетарское требование уничтожения самих классов, сначала – в религиозной форме, примыкая к первоначальному христианству, а потом – на основе самих буржуазных теорий равенства.” Среди деятелей народно-реформационного движения Энгельс особенно выделял Т. Мюнцера, которого называл “пророком революции”, а возглавляемую им крестьянскую войну в Германии – “самой величественной революционной попыткой немецкого народа”. Вот что пишет Энгельс в работе “Крестьянская война в Германии”: “Он (Мюнцер) отказывался рассматривать Библию как единственный и безупречный источник откровения. Настоящее и живое откровение, по его мнению, есть разум, откровение, которое существовало во все времена и у всех народов и которое существует до сих пор. Противопоставлять разуму Библию значило бы убивать дух мертвой буквой, ибо святой дух, о котором говорит Библия, не есть нечто, существующее вне нас; святой дух и есть наш разум. Вера является не чем иным, как пробуждением разума (высшего разума – А.Б.) в человеке, а потому обладать верой могли и язычники. Посредством этой веры, посредством пробудившегося разума человек уподобляется божеству и достигает блаженства. Поэтому рай не является чем-то потусторонним, его нужно искать в этой жизни, и призвание верующих состоит в том, чтобы установить этот рай, т. е. Царство Божье, здесь, на земле… Его (Мюнцера) политическая программа была близка к коммунизму, и даже накануне февральской революции (1848 г. в Германии) многие современные коммунистические секты не обладали таким богатым теоретическим арсеналом, каким располагали “мюнцерцы” в 16 веке. Эта программа… которая представляла собой не столько сводку требований тогдашних плебеев, сколько гениальное предвосхищение условий освобождения едва начавших тогда развиваться среди этих плебеев пролетарских элементов: она требовала немедленного установления Царства Божьего на земле… путем возврата церкви к ее первоначальному состоянию и устранения всех учреждений, находящихся в противоречии с этой якобы раннехристианской, в действительности же совершенно новой церковью. Но под Царством Божиим Мюнцер понимал не что иное, как общественный строй, в котором больше не будет существовать ни классовых различий, ни частной собственности, ни обособленной, противостоящей членам общества и чуждой им государственной власти. Все существующие власти, в случае, если они не подчинятся революции и не примкнут к ней, должны быть низложены, все промыслы и имущества становятся общими, устанавливается самое полное равенство. Для того, чтобы осуществить все это не только в Германии, но и во всем христианском мире, нужно основать союз; князьям и дворянам нужно присоединиться к нему; если они этого не сделают, союз должен при первом удобном случае свергнуть их с помощью оружия или уничтожить (…) Ссылаясь на Новый Завет, он (Мюнцер) настаивал на том, чтобы безбожные правители, в особенности попы и монахи, поносящие Евангелие как ересь, были истреблены… «Великое потрясение предстоит выдержать всему миру; разыграется такое преставление, что безбожники будут низвергнуты, а униженные возвышены»… Мюнцер проповедовал христианское равенство и евангельскую… общность всех имуществ, одинаковую для всех обязанность трудиться и упразднение всех существующих властей”. Надо пояснить слова Энгельса о “якобы первохристианской, в действительности же совершенно новой церкви”. Идеалом Мюнцера была первая христианская коммуна, реально существовавшая НА ЗЕМЛЕ, которая и явилась образцом будущего Царства Божьего, т. е. Нового Мира на земле. Так что эта коммуна действительно является и первоначальной, но в то же время и прообразом будущей новой церкви. Недоумение Энгельса здесь вызвано тем, что к тому времени господствующие церкви учили: Царство Божие на земле невозможно, справедливость ждет в мире потустороннем после смерти, на небе. Но богослов Мюнцер знал разницу между учением Нового завета и лжеучением церкви. Крестьянская война в Германии была самым ярким проявлением революционного течения христианского коммунизма, которое явилось зарей грядущих классовых битв пролетариата. По словам Энгельса, “Крестьянская война пророчески указала на грядущие классовые битвы, ибо в ней на арену выступили не только восставшие крестьяне, - в этом уже не было ничего нового, - но за ними показались предшественники современного пролетариата с красным знаменем в руках и с требованием общности имущества на устах” (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т.20, с. 508). РЕАКЦИОННЫЕ И ПРОГРЕССИВНЫЕ ФОРМЫ ХРИСТИАНСТВА. ЛЕНИН О НЕОБХОДИМОСТИ БОРЬБЫ С РЕАКЦИОННЫМИ ФОРМАМИ РЕЛИГИИ. РЕАКЦИОННЫЕ ФОРМЫ ХРИСТИАНСТВА В РОССИИ В ДООКТЯБРЬСКИЙ ПЕРИОД. Итак, революционное течение христианского коммунизма является непосредственным идейным источником марксизма. Однако в программном документе марксизма - “Манифесте Коммунистической партии” - это столь замечательное явление не рассматривается, лишь бегло упоминается: “Мы не говорим здесь о той литературе, которая во всех великих революциях нового времени выражала требования пролетариата (сочинения Бабефа и т.д.). Первые попытки пролетариата непосредственно осуществить свои классовые интересы во время всеобщего возбуждения, в период ниспровержения феодального общества, неизбежно терпели крушение вследствие отсутствия материальных условий его освобождения, так как эти условия являются лишь продуктом буржуазной эпохи. Революционная литература, сопровождавшая эти первые движения пролетариата, по своему содержанию неизбежно является реакционной. Она проповедует всеобщий аскетизм и грубую уравнительность”. Почему же в Манифесте не говорится “о той литературе”? Очевидно, потому, что она не укладывалась в заданную марксистскую концепцию христианства как исключительно реакционного. Но что есть реакция? Реакция – политическое, экономическое и идеологическое сопротивление отживающих господствующих классов общественному прогрессу, дальнейшей эволюции, стремление закрепить старые, отжившие порядки. Реакция обычно выражается в подавлении всякой революционной мысли, в стремлении подчинить массы идеологическому влиянию отживающих классов, в усилении экономического и политического угнетения трудящихся масс, массовом терроре и насилии над народом и т. д. Как видим, революционное течение христианского коммунизма никак не соответствует определению реакции. Далее, справедливо ли называют Маркс и Энгельс реакционными требования уравнительного распределения и аскетизма из уст восставшей бедноты, погибающей от нужды? Если эти требования при наличии в обществе громадного большинства беднейших масс являются реакционными, то реакционной выходит и политика военного коммунизма в Советской России (продразверстка, всеобщая трудовая повинность для всех классов по принципу “кто не работает, тот не ест”), введенная в тяжелых экономических условиях военной интервенции и блокады. Но, по словам Ленина, мы забежали далеко вперед, когда ввели политику военного коммунизма. Согласитесь, что в этом пункте с “реакционностью” у Маркса и Энгельса явный перебор. Нельзя назвать реакционным и аскетизм Л. Н. Толстого – помещика, в котором заговорила его христианская совесть, осознавшего весь паразитизм своего эксплуататорского класса, живущего в праздности и довольстве среди нищего и голодного крестьянства. Если бы все представители имущих классов тогда стали такими же совестливыми аскетами, не пришлось бы прибегать к революционному насилию. Для своего времени эти требования были прогрессивными, таковыми они являются и сегодня. Реакционность толстовства в другом – в его проповеди непротивлении злу насилием, отрицании революционной борьбы в то время, когда русский пролетариат поднимался на борьбу. Вопреки марксизму, не все формы христианства являются реакционными. В годы строительства социализма в России проявили себя прогрессивные коммунистические формы христианства у отдельных сект и групп. Так, постановление пленума ЦК РКП(б) о постановке антирелигиозной пропаганды от 9 августа 1921 г. предписывало “по отношению к тем религиозным группам и сектам, которые в своих социально-политических и социально-хозяйственных планах являются ПРОГРЕССИВНЫМИ И НЕСУТ В СЕБЕ ЗАЧАТКИ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ВЗГЛЯДА, быть особенно внимательными, и в критике их стремиться толкать их мысль дальше, доказывая половинчатость, необдуманность их построения, связывая и объясняя эту половинчатость, главным образом, отсталостью нашего хозяйства, недостаточным развитием коммунистического быта, отсталостью и слабостью нашей техники” (КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций… Т. 2, с. 278-280). Кроме того, высшая форма христианства предуказана в Откровении И. Богослова. Во-вторых, очевидно, что революционное течение христианского коммунизма не упоминается в “Манифесте” еще и потому, что оно не вязалось с марксовой концепцией о порождении надстройки экономическим базисом. По учению марксизма, всякий базис, т. е. экономический строй общества (первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический и коммунистический) порождает свою надстройку: совокупность идей, теорий, учений, мыслей, чувств, настроений, которые разделяются на религиозные, философские, нравственные, политические, правовые и эстетические. В надстройку входит также совокупность идеологических отношений между людьми и соответствующих этим отношениям учреждений и организаций. По учению Маркса, надстройка складывается следом за базисом. Идея же христианского коммунизма появилась еще при рабовладении, задолго до создания социалистического экономического базиса. Учение Христа предшествовало образованию и первой христианской коммуны. Потому, видимо, теоретики научного коммунизма и замалчивали христианские корни коммунизма, что иначе им пришлось бы надолго увязнуть в вопросах религии, разбираться в Библии с ее “противоречивым в самом себе Богом”, с которым человечество не разобралось до сих пор. Но, как уже отмечалось, отношение самих основоположников марксизма к христианству противоречиво. Маркс и Энгельс отрицали господствующее христианство в целом, но в то же время в своих работах отдавали должное и справедливое как первоначальному христианству, так и революционному течению христианского коммунизма. И, как учит диалектика, раскрытие и преодоление противоречий есть способ обнаружения истины. Но беда в том, что последователи Маркса и Энгельса стали довольствоваться готовыми заключениями вроде “религия есть опиум народа”, возводя подобные относительные истины в абсолютные, уже не желая видеть никаких противоречий, никаких оговорок и исключений. Вернемся к формам христианства.
Что значит ленинское “теперь”? Эти слова были сказаны им в тяжелые годы столыпинской реакции и кризиса революционного марксизма, бурной ревизии марксизма и оживления религиозного мировоззрения антимарксистской направленности. Потому-то Ленин в своих выступлениях и публикациях обращает острие критики против существующих реакционных форм религии. Такова была позиция Ленина по отношению к религии и в дальнейшем. В “Тезисах ко II Конгрессу Коммунистического Интернационала” (1920 г.) Ленин указывает на “необходимость борьбы с духовенством и прочими р е а к ц и о н н ы м и и с р е д н е в е к о в ы м и элементами, имеющими влияние в отсталых странах… и борьбы с панисламизмом 13 и подобными течениями, пытающимися соединить освободительное движение против европейского и американского империализма с укреплением позиции ханов, помещиков, мулл и т. п.”. А Письмо ЦК РКП(б) о работе среди народов Востока от 21 февраля 1920 г. предписывало “большую осторожность в борьбе с религиозными предрассудками” мусульманского пролетариата и бедноты, поскольку религия у восточных народов занимает большое место. Против их религиозных предрассудков “нужно бороться не прямым отрицанием религии, а подталкиванием посредством распространения грамоты… указывая на классовый характер организации мусульманского духовного сословия, на его эксплуататорские стремления по отношению к бедноте… Относясь с осторожностью к религиозным верованиям масс, надо указывать на ту эксплуатацию, какую проводили господствующие классы с помощью религии” (КПСС в резолюциях и решениях съездов… Т. 2, с. 146-147). В дореволюционной России существовали следующие основные реакционные формы религии, против которых боролись большевики под руководством Ленина: 1) Средневековая форма религии, освящающая крепостничество и частную собственность. В первую очередь это относится к “казенному православию”, исповедующему десять заповедей Ветхого завета, якобы обновленного Христом (“не желай ни раба, ни дома, ни поля, ни села и т. д. ближнего твоего”; “рабы, покоряйтесь господам своим”, дожидаясь загробного рая на небе) 14. По словам Ленина, попы “из кожи вон лезли, доказывая, что крепостное право одобрено священным писанием и узаконено богом”, а “существование крепостного права Филарет Московский прямо оправдывал цитатами св. писания из Ветхого завета” (Ленин В.И. ПСС, т. 7, с. 172-173; т. 5, с. 341-342). 2) Буржуазная форма религии, с ее все той же “священной и неприкосновенной частной собственностью”, в России начала складываться с развитием буржуазно-демократического движения, но не успела укорениться. На Западе победа буржуазно-демократических революций привела к возникновению протестантизма и подновленного католицизма. В России же господство буржуазии было недолгим - социалистическая революция здесь свершилась следом за февральской буржуазно-демократической революцией. По словам Ленина, “буржуазно-демократическое содержание революции, это значит – очистка социальных отношений (порядков, учреждений) страны от крепостничества, от феодализма. Каковы были главнейшие проявления, пережитки, остатки крепостничества в России в 1917 году? Монархия, сословность, землевладение и землепользование, положение женщины, религия, угнетение национальностей. Возьмите любую из этих «авгиевых конюшен»… вы увидите, что мы их вычистили начисто… Возьмите религию или бесправие женщины или угнетение и неравноправие нерусских национальностей. Это все вопросы буржуазно-демократической революции. У нас они решены законодательством Октябрьской революции до конца. Мы с религией боролись и боремся по-настоящему… Полтораста и двести пятьдесят лет тому назад обещали народам вожди этих (буржуазно-демократических) революций освободить человечество от средневековых привилегий, от неравенства женщины, от государственных преимуществ той или иной религии (или «идеи религии», «религиозности» вообще), от неравноправия национальностей. Обещали – и не выполнили. Не могли выполнить, ибо помешало «уважение» --- к «священной частной собственности». В нашей пролетарской революции этого проклятого «уважения» к этому трижды проклятому средневековью и к этой «священной частной собственности» не было. Но чтобы закрепить за народами России завоевания буржуазно-демократической революции, мы должны были продвинуться дальше и продвинулись дальше. Мы решали вопросы буржуазно-демократической революции походя, мимоходом, как «побочный продукт» нашей главной и настоящей, пролетарски-революционной, социалистической работы” (Ленин В.И. Избранные сочинения в 3 т. Т. 3, с. 589-590). А в статье “О значении воинствующего материализма”, написанной для журнала “Под Знаменем марксизма”, который был задуман для защиты материализма и марксизма, Ленин писал: “Нам яснее становится, что так называемая «современная демократия»… представляет из себя не что иное, как свободу проповедовать то, что буржуазии выгодно проповедовать, а выгодно ей проповедовать самые реакционные идеи, религию, мракобесие, защиту эксплуататоров и т. п.” 3) Реакционный т. н. “христианский социализм” либеральной буржуазии, чуждый философии и этики марксизма и ведущий идейную борьбу с ним. Является разновидностью буржуазной формы религии. 4) Христианский утопический социализм, тоже стоящий в обратном отношении к эволюции, своей проповедью “непротивления злу насилием” и классового мира отвлекающий массы от классовой борьбы. Как писал Ленин о Л. Толстом, “борьба с крепостничеством и полицейским государством, с монархией превращалась у него в отрицание политики, приводила к учению о «непротивлении злу», привела к полному отстранению от революционной борьбы масс 1905-1907 гг. Борьба с казенной церковью совмещалась с проповедью новой, очищенной религии, то есть нового, очищенного яда для угнетенных масс. Отрицание частной поземельной собственности вело не к сосредоточению всей борьбы на действительном враге, на помещичьем землевладении и его политическом орудии власти, т. е. монархии, а к мечтательным, расплывчатым, бессильным воздыханиям. Обличения капитализма и бедствий, причиняемых им массам, совмещалось с совершенно апатичным отношением к той всемирно-освободительной борьбе, которую ведет международный социалистический пролетариат… Но в его (Л. Толстого) наследстве есть то, что не отошло в прошлое, а принадлежит будущему. Это наследство берет и над этим наследством работает российский пролетариат. Он разъясняет массам трудящихся и эксплуатируемых значение толстовской критики государства, церкви, частной поземельной собственности - не для того, чтобы массы ограничивались самоусовершенствованием и воздыханием о божецкой жизни, а для того, чтобы они поднялись для нанесения нового удара царской монархии и помещичьему землевладению… для того, чтобы они научились сплачиваться в единую миллионную армию социалистических борцов…” (Ленин В.И. ПСС, т. 20, с. 19-24). В то же время принятая на II съезде РСДРП (1903 г.) резолюция “О работе среди сектантов” указывала: “Принимая в соображение, что сектантское движение в России является во многих его проявлениях одним из демократических течений, направленных против существующего строя, II съезд обращает внимание всех членов партии на работу среди сектантов в целях привлечения их к социал-демократии…” ТАЙНАЯ СУТЬ ЛЕНИНИЗМА. Теперь рассмотрим утопический социализм и марксизм-ленинизм в свете Евангелия. Утопический социализм был периодом мирного убеждения паразитов. Как и революционное течение христианского коммунизма, своими корнями утопический социализм уходит к первой христианской коммуне. Утопический социализм, революционный христианский коммунизм, марксистско-ленинский научный коммунизм – это следующие одна за другой ступени эволюции и познания. И, говоря языком евангельских притч, утопический социализм был временем сева и МИРНОГО созревания пшеницы вместе с плевелами, но наступил Апокалипсис - время жатвы земли, сожигания плевел и топтания точила гнева Божия. И в этот ДЕНЬ МЩЕНИЯ действует уже иная мораль – мораль книги “Откровения”. Марксизм-ленинизм в сокровенной сути своей и есть скрытое христианство Апокалипсиса, христианство книги Откровения (с его новым, еще неведомым именем тайного Бога), где, по словам Энгельса, “и речи нет о призыве: «любите врагов своих, благословляйте ненавидящих вас» и т. д.; здесь проповедуется неприкрытая месть, здоровая, честная месть 15 гонителям христиан… Это – естественное, свободное от всякого ханжества ощущение того, что происходит борьба и что на войне, как на войне” (т.22, с. 385). Не случайно Энгельс говорил, что настоящими безбожниками являются не социалисты, а их христианские противники. Не случайно он отмечал много аналогий между первоначальным христианством и партией социалистов: “Почти 1800 лет назад в Римской империи тоже действовала опасная партия переворота, известная под именем христиан… Император Диоклетиан издал закон против социалистов, то бишь христиан… И христианство, и рабочий социализм проповедуют грядущее избавление от рабства и нищеты… Социализм, в той мере, в какой он тогда был возможен, действительно существовал и даже достиг господства – в лице христианства. Дело лишь в том, что это христианство, - а в силу исторических предпосылок иначе и не могло быть, - хотело осуществить социальное переустройство не в этом мире, а мире потустороннем, на небе, в вечной жизни после смерти”. В последнем пункте, как уже было подчеркнуто, основоположники марксизма ошибались. Повторим еще раз, что первая христианская коммуна, образец будущего Царства Божьего, реально существовала на земле, а не на небе. Но уже в 3-м веке духовенство стало мыслить Царство Божие в загробном мире. Энгельс смешивал это позднейшее лжеучение церкви с первоначальным христианством. Впрочем, Энгельс определял позднейшее церковное христианство как “первоначальное христианство, подвергающееся прогрессирующему вырождению”, и проводил параллель между социализмом и первоначальным христианством в массовых религиозных движениях средних веков, соединял первоначальное христианство одной чертой, идущей через все средневековье, с рабочим коммунизмом “с красным знаменем в руках и с коммунизмом на устах”. Теперь выясним, что же есть призыв “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”, классовая борьба и диктатура пролетариата в свете Апокалипсиса? Это есть призыв “труждающихся и обремененных”, бедных, неимущих (пролетарий, лат. “неимущий гражданин”), которым обещано Царство Божие, и их праведная брань “против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных” под руководством коммунистов. Но именно учение о классовой борьбе, которое, по словам Ленина, есть основа марксизма, было так ненавистно фарисеям и буржуазным ревизионистам, стремящимся подменить его проповедью классового примирения, не желающим знать, что время классового мира уже прошло, наступила жатва земли. И, как говорил Ленин, “не в уклонении от классовой борьбы ждет спасения пролетариат, а в ее развитии, в увеличении ее широты, сознательности, организованности, решительности” (Избр. соч. в 3 т. Т. 1, с. 504). Пролетариат – неимущий класс. В свете Апокалипсиса диктатура пролетариата, т. е., по словам Ленина, “насильственное подавление НАСИЛЬСТВЕННОГО СОПРОТИВЛЕНИЯ эксплуататоров”, - это законная защита и оборона строящегося спасительного ковчега Нового Мира от эксплуататоров, которые сражаются за свое господство всею силою оружия. Не было бы сопротивления – Новозаветному Миру! – не было бы и насилия; но “поднявшие меч от меча и погибнут”. Ленин говорил, что степень применения насилия со стороны рабочего класса зависит от степени сопротивления и насилия эксплуататоров. В том государстве, где не будет такого бешеного сопротивления Новому Миру, пролетарская власть сможет обойтись без того насилия, которое навязали Советскому государству империалисты и внутренняя контрреволюция. Далее, Ленин требовал воспитания трудящихся масс в духе классовой борьбы. С точки зрения Евангелия, воинствующий дух, непримиримый к эксплуатации, несправедливости, стяжательству, тунеядству и т. д., есть пламенный, огненный дух: “Духом пламенейте”, “Так как ты тепл, а не горяч, то извергну тебя из уст Моих”. Пламенный дух – это условие спасения. Теплые, бездеятельные непротивленцы останутся вне спасительного “брачного чертога”. Вместе с тем Ленин требовал борьбы с пережитками капитализма, пережитками прошлого в сознании самих трудящихся масс, воспитания из себя коммунистов, или самоусовершенствования. Плох тот строитель коммунизма, который борется с внешним старым миром, но не искореняет его пороки в себе: сам стремится к обогащению, роскоши, излишествам, невежественен, лжет, ворует, тунеядствует, превозносится и так далее. Как говорил Маркс, воспитатель сам должен быть воспитан. Пролетарское происхождение еще не есть принадлежность к Новому Миру, если человек утопает в грязи нравственной и физической. Требуется самосовершенствование в духе коммунистического морального кодекса. Перестройка показала, что не все рабочие и крестьяне являются сторонниками коммунизма, многие по-прежнему темны духом и являются сторонниками капитализма, приверженцами буржуазной демократии и свободы. ------------------------------------------- Итак, мы еще раз убедились, что корни научного социализма восходят к первоначальному христианству. Теперь подчеркнем главное, в чем заключается сокровенная суть ленинизма. Три очень важных положения есть в упомянутых работах Ленина:
Мы уточнили, что наряду с течением утопического социализма существовало и течение революционного христианского коммунизма, которое в Германии слилось с марксизмом. И революционное, и утопическое течения христианского коммунизма восходят к первой христианской общине (коммуне). Таким образом, ИСТОЧНИКОМ КОММУНИСТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ ДЛЯ МАРКСИСТОВ ЯВЛЯЕТСЯ ПЕРВАЯ ХРИСТИАНСКАЯ КОММУНА.
утопический коммунизм     
Христианское общинное сознание (дух), - высшее по отношению к лукавому сознанию ветхого человека, - тоже ПРИВНЕСЕНО ИЗВНЕ ХРИСТОМ, пришедшим СВЫШЕ, ОТ ДУХА СВЯТОГО: “Слова, которые Я говорю, есть Дух”, говорит Христос, а Апостолы утверждают: “Сын Божий пришел и дал нам разум”, ”мы приняли не дух мира сего (т. е. не Лукавый Дух ветхого мира, не дух Яхве), а Дух от Бога”, - “примите насаждаемое Слово, могущее спасти ваши души”, “СОВЛЕКИТЕ С СЕБЯ ВЕТХОГО ЧЕЛОВЕКА с делами его, обновитесь духом ума вашего и возрастайте в нового человека, мужа совершенного”. Это спасительное Слово Духа Святого и было воспринято теоретиками научного социализма от мыслителей-утопистов и идеологов революционного христианского коммунизма. И примечательно, что, говоря о меньшевиках и других мелкобуржуазных элементах в партии, большевики заявляли, что “эти элементы… НЕ СОВЛЕКЛИ С СЕБЯ «ВЕТХОГО АДАМА» МЕЛКОБУРЖУАЗНОСТИ”, они “НЕ СОВЛЕКЛИ ЕЩЕ С СЕБЯ ВЕТХОГО АДАМА мелкобуржуазного меньшевизма” (КПСС в резолюциях и решениях съездов… Т. 2, с. 276, 336-339). Миссия Ленина и его партии в сокровенной сути своей есть внедрение в массы воинствующего Святого Духа, или общинного (коммунистического) сознания, в период Апокалипсиса. В этой связи еще раз вспомним сошествие Святого Духа на Апостолов, их проповедь в Иерусалиме, после которой все уверовавшие в страхе избавлялись от всякой собственности и образовали коммуну; Анания же, продав имение, утаил от цены и только часть отдал Апостолам, а затем упал замертво от слов Ап. Петра: “Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль СОЛГАТЬ ДУХУ СВЯТОМУ и утаить от цены земли?” ОБЩИННОЕ (КОММУНИСТИЧЕСКОЕ) СОЗНАНИЕ И ЕСТЬ ДУХ СВЯТОЙ В ЧЕЛОВЕКЕ.
Общинное сознание
|
________________________________________________________________________________
с т и х и й н о – о б ы д е н н о е с о з н а н и е м а с с
