Ana səhifə

Приоткрой малахитовую шкатулку издательство «Просвещение», 1979 г. Здорик Т. Б


Yüklə 7.31 Mb.
səhifə2/10
tarix26.06.2016
ölçüsü7.31 Mb.
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

ПОДВЕСКА ФЛИБУСТЬЕРА

(ШПИНЕЛЬ)
Венец на челе его лалами

ал Фирдоуси «Шах Наме»


Кроваво-красные камни традиционно олицетворяли полноту мирской власти, сверкая в королевских коро­нах Европы и знаменитых регалиях русских царей. Веками считалось, что самые яркие рубины в сокровищ­нице Британии. Самый крупный из них — «Тимур-рубин» в 361 карат. Лишь немногим уступает ему второй по величине крупный самоцвет — «Черный принц». Их величина, пурпурно-красная, насыщенная и абсолютно равномерная окраска уникальны. Своеоб­разная форма «Тимур-рубина», сохранившего природ­ную огранку и лишь слегка приполированного по гра­ням, не имеет аналогов. Других таких рубинов нет в мире. Они столь превосходны и необычны, что возникло сомнение: а рубины ли это?

Результат экспертизы исторических камней британ­ской короны оказался поразительным: самый большой рубин мира — «Тимур-рубин» не рубин! «Черный принц» не рубин! Не рубины, а лалы — благородная шпинель; похожий, очень похожий, но совсем другой минерал. Такой же самоцвет — яркая рубиновая шпи­нель в 256,2 карата — сверкает во французской короне.

Большую императорскую корону, хранящуюся в Ал­мазном фонде СССР и выполненную для коронации Екатерины II в 1762 г. из ажурных серебряных полу­шарий, сплошь унизанных алмазами (4936), венчает темно-красная шпинель в 398,7 карата. Этот камень входит в число семи исторических камней Алмазного фонда.

Что же представляет собой поразительный двойник рубина?

Шпинель во многом напоминает корунд. Как и ко­рунд, по составу она представляет собой окисел, но не только алюминия, а алюминия и магния — MgAl3O4. И точно так же, как бесцветен абсолютно чистый корунд, бесцветна, водяно-прозрачна беспримесная шпинель. И так же напоминает алмаз. И так же, как бесцветный корунд — лейкосапфир, отличается от ал­маза полным отсутствием цветных искорок — «игры».

Как и рубин, ярко окрашивает рубиновую шпинель примесь хрома.

Железо — причина окраски редких зеленых разно­видностей обоих минералов — хлорсапфира и хлоршпи-нели. Характерны для обоих минералов и лиловые, сиреневые, словом, аметистоподобные окраски, вызван­ные одновременным присутствием хрома и железа. Есть у обоих минералов желтые и очень редкие яркие и привлекательные оранжево-красные или оранжевые разновидности: падпараджа — у корунда и руби-целл — у шпинели.

Большим распространением пользуется черная же­лезистая шпинель — плейонаст, — отличающаяся оби­лием природных граней.



miner06.jpg Благородная шпинель


Изредка встречается у шпинели и такое истинно корундовое свойство, как астеризм. И так же как в группе корунда, лучистые звездочки чаще возникают в синих сапфировых разновидностях минерала. Их появ­ление и здесь вызвано закономерно ориентированными игольчатыми кристаллами рутила. Но если среди ко-рундов наиболее популярны рубин и сапфир, среди шпинелей, пожалуй, пальму первенства держит балэ-рубин — розовая бадахшанская шпинель, известная в Европе еще с XIII в., со времен Марко Поло. Молодой генуэзский путешественник и купец Марко Поло подни­мался на Памир, на высокогорные копи Балас, и со­бирал там розовую шпинель, встречающуюся вместе с рубинами. Собственно, и название «балэ-рубин» (рубин из Баласа) ввел в Европе, очевидно, Марко Поло. (Вы замечаете традицию — называть впервые найденный самоцвет по уже известному, но с приставкой!)

В отличие от маловыразительных бледных рубинов розовая шпинель имеет приятный теплый и нежный оттенок лепестков шиповника. Наиболее частый и даже иногда приятный на глаз дефект минерала — «молоко», словно добавленное в розовую прозрачность кристалла

Розовую шпинель в старину называли лалом. Это слово знакомо нам по старинным стихам:

Белей лилей, алее лала

Бела была ты и ала
Крупные размеры ярко-розовых лалов, обычно на­много превышающие размер рубинов, делали их желан­ным украшением царских венцов.

Но вот великолепный нежно-розовый лал, величи­ной и формой похожий на крупную сливу, красующий­ся в одной из витрин золотой кладовой Эрмитажа, имеет другое происхождение. Эта шпинелевая подвеска принадлежала английскому пирату и королевскому флибустьеру10 Френсису Дрейку. Вполне возможно, что некоронованный владыка морей Нового и Старого Света, ведший морские бои с испанскими галеонами за передел Нового Света во славу британской короны, по­лучил эту символическую награду из рук королевы, а может быть, это был и трофей абордажных боев. Ма­ленький парусный кораблик, гравированный на пло­ской золотой розетке, скрепляющей камень с цепочкой, вызывает в памяти времена фрегатов и флибустьеров.

Подобно настоящему двойнику, шпинель не просто похожа на рубин, она нередко сопровождает рубины в момент их появления на свет: в месторождениях шпинель является частым спутником рубина. Близость их свойств не случайна, она обусловлена и сходством состава, и условиями образования. Мелкая вкраплен­ность шпинели встречается в древних кристаллических сланцах. Ее находят и в измененных осадочных поро­дах, богатых магнием, — в доломитовых и магнезито­вых мраморах. Но самая красивая и крупная шпинель образуется на контакте карбонатных пород, содержа­щих магний, с гранитами и пегматитами. Как раз месторождение магнезиальных скарнов на контакте доломитовых мраморов с пегматитами посещал в XIII в. Марко Поло. Это месторождение находится на Памире, примерно в 50 км от Хорога.




Октаэдрический кристалл и двойник шпинели

В коренном залегании шпинель отличают от рубина без труда: шпинель кристаллизуется в кубической сингонии, ее кристаллы представлены октаэдрами. Иногда попадаются двойниковые сростки — октаэдры, сросшиеся по грани. Они так и называются «шпине-левые» двойники. Форма корундов резко отличается: это шестигранные толстые пластиночки, «бочонки», дипирамидки. А как быть, если оба минерала представ­лены лишенными граней окатышами? Ведь бблыпую часть рубинов и шпинели добывают из россыпей Бир­мы, Шри-Ланки, Таиланда, Кампучии, Мадагаскара. Вопрос не праздный. Шпинель — минерал кубической сингонии, его свойства одинаковы во всех направлени­ях, значит, и окраска его, все равно яркая или блед­ная, обязательно равномерна. Если есть астеризм, звездочка у шпинели не может иметь три, шесть или двенадцать лучей, а только четыре. А присмотритесь к любому минералу группы корунда: окраска его часто зональная или пятнистая. У корунда одно из ярких свойств — дихроизм: цвет минерала вдоль тройной оси глубже, ярче, чем поперек, а зачастую меняется и оттенок окраски. И еще: корунд тверже шпинели.


РАЗНОЦВЕТНЫЕ ЗЕРНА ГОР

(МИНЕРАЛЫ ГРУППЫ ГРАНАТА)
Берегитесь того, чтобы вам венисы за лал не продали.

«Русская торговая книга», XVIII в

.

...Посередине браслета возвышались, окружая какой-то старинный маленький зеленый камешек, пять прекрасных гра натов-кабошонов, каждый величиной с горошину.



А. И. Куприн «Гранатовый браслет»
«Граниты» и «гранаты» — какие похожие слова. Пожалуй, нетрудно и спутать, ведь в основе каждого лежит латинское слово «гранум» — зерно. Однако гра­нит — зернистая горная порода: зерно кварца, зерно полевого шпата, зерно чего-то темного (слюды или рого­вой обманки); гранат — минерал, зернышком, да еще зернышком граненым, торчащий из породы. И чаще всего не из гранита. Но есть еще слово-близнец, сло­во-омоним: гранат — плод гранатового дерева. Оказы­вается, и он тут «причем». Круглый, в плотной корич­невой шершавой корочке, он вроде бы и не напоминает никакого камня. А вы его разломите! В чреве плода откроются алые, просвечивающие соком зернышки, тесно прижатые друг к другу и тоже словно бы гра­неные; вот они вылитые зернышки граната-самоцвета. Возможно, что минерал был назван гранатом по сход­ству его цвета с цветом зерен плодов граната, назва­ние самого плода и дерева произошло уже от слова «гранум». Но игра слов на этом не кончается. Уди­вительно, но факт: гранат-минерал необыкновенно богат природными гранями. Ромбы и трапеции, пятиугольники и треугольники, узкие полоски, сверкая стеклянным, слегка смолистым или немного метал ловидным блеском, комбинируются в пространстве по строгим законам самой высшей кубической системы симметрии, т. е. в каждом из них присутствует целый арсенал элементов симметрии: три оси четвертого по­рядка, четыре оси третьего порядка, шесть осей второ­го порядка, девять плоскостей симметрии и еще центр симметрии. Самая простая и самая распространенная из этих пространственных комбинаций объединяет 12 ромбов — ромбоэдр. Он так и называется гранатоэдр. «Любимая» форма граната еще и такая: представьте, что у октаэдра на месте каждой грани выросло по три новых — четырехсторонних, и тогда вместо октаэдра перед нами явится тетрагонтриоктаэдр! (См. рисунок.) Вот это слово! Оно уже само сверкает всеми 24 гранями!

Miner07.jpg Гранат андрадит в породе


Но и это еще не все! Оба этих многогранника могут срастаться таким образом, что вокруг каждого ромба возникает рамочка узеньких граней тетрагонтриокта-эдра или, наоборот, на вершине каждой троицы тет­рагонов сверкает маленький ромб — представитель ромбоэдра. Сколько всего граней? 36! Немало, но и это не предел. Среди кристаллов гранатов есть 48 гран ники и даже 72 гранники, то блестящие ровным бле­ском, то тоненько исштрихованные вдоль ребер, — одна из самых многогранных кристаллических форм. Конеч но, далеко не всегда все грани развивались идеально — это уже связано с их персональными «условиями пи тания» и «жилищными условиями» в пространстве. По мнению академика В. И. Вернадского, «при кристал лизации природной или искусственной всегда получает ся несколько идеальных геометрических многогранни ков на тысячу или тысячи кристаллов» Что заставляет гранаты кристаллизоваться в таких строгих, симмет­ричных и компактных формах, как бы приближающих­ся к граненому шарику?

Внешняя огранка минералов — прямое выражение их внутренней структуры. Здесь придется сделать экскурс в состав и структуру этой большой и эффект­ной группы минералов. Состав гранатов может так сильно варьировать, что минералоги, чтобы как-то обозначить их единой формулой (ведь структура-то у них единая), все встречающиеся в их составе двухва­лентные металлы (кальций, магний, марганец, двухва­лентное железо) обозначили буквой А, а все трехвалент­ные — буквой В. Только тогда можно написать доволь­но стройную и понятную формулу: А3В [SiO4]3 Уже из формулы видно, что в структуру входят кремнекисло-родные тетраэдры. Ажурный каркас из изолированных кремнекислородных тетраэдров и алюмо- (или, напри­мер, железо-) кислородных октаэдров и образует осно­ву структуры гранатов. Двухвалентные кальций, мар­ганец или магний располагаются в полостях карка­са. В природе больше всего алюминиевых гранатов:

магнезиальный Mg, Al [SiC4]3 — пироп, кальциевый Са, Аl2 [SiO4]3 — гроссуляр, марганцовистый Мn3Al [SiO4 ]3 — спессартин, железистый Fe3 Al [SiO4]3 — альмандин.


Характерные природные формы огранки гранатов
Существенные примеси могут составить ванадий и титан.

Но на место алюминия тоже могут быть достойные претенденты, и, помимо алюминиевых (не считая очень редкого циркониевого граната — кимцеита), в природе встречаются хромовый гранат (Са3 Сr2 [SiO4]3) — уваро-вит, железистый (Са3 Fe2 [SiO4]3) — андрадит, где желе­зо уже трехвалентное и соответственно стоит на мес­те алюминия, а не кальция, как это было в альман­дине.

Но такие чистые, т. е. включающие только по два металла, гранаты можно встретить лишь в учебнике или в автоклаве ученого. В природе эти минералы охотно допускают одновременное участие в своей структуре сразу нескольких металлов, не теряя при этом высокой симметрии. Обилие различных элемен­тов — хромофоров (ведь здесь и железо, и марганец, и хром, и титан!) — порождает общее характернейшее свойство гранатов — их плотную, насыщенную и почти всегда неоднозначную окраску. Одним словом ее обыч­но и не назовешь, и, мало того, что приходится ме­шать цвета, нужно еще вспомнить уйму всяких разно­цветных вещей! Судите сами: красно-бурый, гвоздич-но-коричневый, фиалково-алый, винно-красный, кры-жовенно-зеленый, серо-зеленый, медово-желтый, оранжево-розовый вплоть до серо-буро-малинового в самом прямом смысле!

В минералогическом справочнике сказано, что гра­наты относятся к важнейшим породообразующим ми­нералам и «участвуют в образовании многих месторож­дений полезных ископаемых». В первую очередь рас­смотрим самые запоминающиеся из гранатов, те, что рассыпались огненными, золотыми и изумрудными искорками не только по самым разным горным поро­дам, но и по страницам истории с незапамятных времен.

Гранат — самоцвет удивительной, сложной и подчас горестной судьбы. Его роль в истории культуры камня знает взлеты и падения. Как, пожалуй, ни один другой самоцвет, гранат всегда был во власти всесильных капризов моды. Двойник рубина. Поначалу его попро­сту не отличали от рубина, и все слова, которые в древних текстах относятся к антарксу или карбункулу, почти всегда неоднозначны. Вот что пишет наш сооте­чественник Афанасий Никитин, еще в XV в. пробрав­шийся «за три моря» и дошедший до столицы госу­дарства Пегу (в нынешней Бирме): «В Перу же при­стань немалая и живут в нем индийские дервиши. А родятся там драгоценные камни маник, да яхонт, да кырпук».

Miner08.jpg Кристаллы гранатов андрадит гроссуляр спессартин альмандин


Про таинственный маник мы пока умолчим, яхонт — это, как мы выяснили, рубин, но тогда значит, что «кырпук», т. е. карбункул (уголек), уже не рубин, а, стало быть, гранат. Больше камней с цветом такого накала в природе нет.

Постепенно, однако, различия между двумя огне­цветными самоцветами начали проясняться. Внимание уделялось не только цвету, но и твердости минерала: было замечено, что гранат царапает только кварц, но сам царапается топазом, а рубин легко «одолевает» оба минерала эталона. Отличен и блеск: очень сильный, близкий алмазному у рубина и более мягкий — стек­лянный, иногда смолистый — у граната. Зато окраска, часто такая неровная у «первого среди драгоценных камней» — рубина, у гранатов отличается равномер­ностью.

Самый чистый, самый яркий и огненный цвет у магнезиально-алюминиевого граната — пиропа. Как и в рубине, «разжигает» этот огонь примесь хрома (1,5 — 3%Сг2О3). «Пиропос» и означает «подобный ог­ню». Нет теплее и живее огня ни в одном камне. И так же как янтарь — традиционный солнечный ка­мень Прибалтики, так связан пироп с центром Евро­пы — с Северной Богемией. Его называют богемским гранатом. В небогатой собственными драгоценными камнями Европе пироп — наилучший. В не так давно изданной в Чехословакии книге11 о драгоценных кам­нях его описанию принадлежат самые проникновенные строки: «Все волшебство гранатов в их цвете. Это прекрасный ярко-красный цвет. В отблеске граната — отблеск свежей капли крови, просвечивающей на солн­це, капли благородного красного вина. Его огонь — огонь красной искры, вылетевшей из раскаленной пли­ты во мглу и сумерки зимнего вечера...».

На родине пиропа в Северной Богемии в местечке Требниц для него построен персональный музей. В нем хранится самый большой в мире пироп величиной с голубиное яйцо. Уникум в 468,5 карата принад­лежал все тому же Рудольфу II, что и огромный рубин, и, может, мы и не вспомнили бы о нем, не будь коллекции его великолепных камней и не будь при дворе этого короля великолепного знатока драгоцен­ных камней, ученого-медика Боэция де Боота, который оставил нам первое описание богемского пиропа и места его находки: «В окрестностях курорта Теплиц, недалеко от реки Эльбы и города Билина, встречаются эти камни; они более благородны даже, чем восточные. Частью это происходит от того, что они не боятся огня и как бы подобны настоящим горящим углям. Крестья­не находят их рассеянными на полях, без какой-либо материнской породы, в виде песка или зерен, и несут их в Прагу для продажи... В них такое изобилие красного, что они кажутся черными, если их снизу не выдолбить или не подложить серебряной пластинки. Когда их собирают на поле, они с внешней стороны кажутся черными, так что их красный цвет, и то в слабой степени, можно подметить, лишь когда смот­ришь через них на яркий свет... Богемский гранат мо­жет считаться бессмертным, и его можно сравнивать только с алмазом или чистым золотом».

Хотя официально датой открытия чешских пиропов считаются 1771 — 1773 гг., под именем карбункула он упоминается в средневековых манускриптах значитель­но раньше, начиная с XIII в., когда красному камню мистически приписывались самые различ­ные свойства.

Есть в музее Требница одна ре­ликвия, греющая не только огнем пиропов, — гарнитур из некруп­ных и не очень ровно ограненных камней: пятирядное ожерелье, браслеты, ажурные серьги, брошь и маленькое, очень маленькое и тонкое, почти детское кольцо. Это фамильный гарнитур семьи Левецов, принадлежавший и Ульрике. Ульрика Левецов, адресат одного из самых лиричных произведений И. В. Гёте — «Мариенба декой элегии». Авторы музейной экспозиции уверяют, что, именно эти пламенеющие камни носила совсем еще юная Ульрика и в те дни, когда в сердце седого Гёте вспыхнула его поздняя и удивительно молодая любовь.


Кремнекислородный тетраэдр
Вплоть до середины XIX столетия богемские грана­ты расценивались как национальное достояние. Они были в чести и в цене. В «Зеленых сводах» — сокро­вищнице Дрезденского Цвингера хранится орден Золо­того руна, где точная золотая «модель» бараньей шкурки с лапками и головкой торжественно крепится на роскошной подвеске из трех весьма крупных оваль­ных пиропов, окруженных бриллиантами.

Но по мере того как чешские гранаты все больше входили в моду во всех странах Европы, их все боль­ше добывали, все быстрее и поспешнее гранили. Рекой текли, лились чешские гранаты. Рынок, наводненный пиропом, жестко потребовал снизить цены...

И тут случилось непредвиденное — хлынули алым потоком новые «капские рубины». В горячке алмазной лихорадки, охватившей вновь открытые копи Кимбер­ли, снова, как на заре цивилизации, на сей раз афри­канские, капские пиропы — спутники алмазов в Ким­берли — были приняты за рубины! Ошибка разъясни­лась скоро, но вновь вспыхнувший «капский рубин» (это название так и осталось за ним) сильно потеснил на мировом рынке богемские гранаты. Вслед за «кап­ским рубином» появился колорадский, аризонский; и все «рубины», хотя на самом деле пиропы.

Но самым сокрушительным конкурентом пиропа стало гранатовое чешское стекло. Здесь же, где со вре­мен позднего Возрождения и знаменитого чешского барокко зародилось национальное ювелирное ремесло, в том же местечке Требниц и в соседнем Яблонце, основались новые фирмы, фирмы ныне знаменитой чешской бижутерии. «Черные дни» настали для крас­ных богемских пиропов...

Однако мода — кто правит ее законами? Рынок? Или, наоборот, она правит рынком? Пусть решают экономисты. Но в последние годы интерес к чешскому гранату снова круто поднимается вверх.

Пиропы — единственные из гранатов, почти никогда не встречающиеся в форме многогранников. Дело в том, что пиропы возникают всегда в лавах основного состава и в трубках взрыва, в тех же, что и алмазы. Они встречаются в кимберлитах, в вулканических брекчиях — сцементированных лавой обломочных вул­канических породах. С тех пор, как в африканских алмазных трубках было замечено, что пироп — вер­ный спутник алмаза, ученые вели поиск в вулканиче­ских оливинсодержащих породах. Идя по пиропам, почти как мальчик-с-пальчик по белым камушкам, геолог Лариса Попугаева сумела в 1954 г. прийти к алмазным трубкам Якутии. Среди якутских пиропов были найдены и сростки с алмазами, даже вростки гранатов в алмазах.

А как выглядят якутские пиропы? Почти как их чешские собратья. Якутские гранаты тоже образуют вкрапленники. Поэтому-то они не имеют огранки и в природном виде представляют собой матовые, некруп­ные, черно-красные зерна. Как чешские и капские пиропы, гранаты Якутии покрыты тонкой матовой корочкой, скрывающей их жаркий огонь. Цвет их имеет коричневатый или оранжевый оттенок. А не­которые из якутских пиропов меняют окраску, как александриты. Есть у пиропов еще одна особенность: они, как изюминки в тесте, попадаются изредка в ме­теоритах, а значит, могут быть встречены и в составе других планет.
Miner09.jpg Орден Золотого Руна
На Руси красные гранаты в старину называли ве-нисой. Вениса, бечета, червец. Отдельная страничка в судьбе алого самоцвета, нарядная, праздничная, дав­но прочтенная археологами, историками, этнографами. Не царские регалии и наряды украшает этот камень — не только царицы, да царевны, да боярыни любили на Руси наряжаться. Слобожанки и горожанки Пскова и Новгорода, Твери и Калуги, Москвы, Киева и Петер­бурга — дочки, жены, матери и бабушки ремесленни­ков, торговцев, аптекарей, книжников, мелких священ­ников — женская половина всего служилого, торгового и мелкочиновного люда украшала себя всегда с при­мерным тщанием и удовольствием. А какие сережки и бусы, колечки и ожерелья вытаскивались на сельские свадьбы и ярмарки да на престольные праздники из тьмы старинных сундуков! Таких не увидишь ни в Алмазном фонде, ни в «Золотой кладовой» — они укра­шают и согревают залы музеев этнографии. Согревают не только горячим цветом камня, похожего то на тлею­щие угольки, то на капли красного вина, но и добрым теплом изделий народного ремесла. Доступность камня, малая его цена диктовали мастеру и свой подход: недорогой металл оправы (обычно серебро) и такие подходящие по цене «спутники», как сердолики, речной жемчуг, янтарь, а то и стекло. Но сколько в этих изделиях индивидуальности, как щедро, как естествен­но сочетаются «дедовские», однажды найденные кон­струкции и пропорции вещей с тысячами виртуозных выдумок, превращающих подчас изделия неведомых мастеров в произведения искусства.

Miner10.jpg Альмандин в породе, окатанные гранаты и гранатовое ожерелье.


Исстари любимейшим украшением русских женщин были серьги (или височные подвески — колты). Еще в XVI — XVII вв. сложились их основные типы. В де­ревнях и городах жили даже специальные мастера — сережники. Излюбленными изделиями тут были «один-цы», «двойчатки», «тройчатки» — кругленькие или слегка удлиненные бусинки — окатыши, нанизанные на узорчатые серебряные стержни: так шли винно-красные ягоды венисы к переливчатому светлому жем­чугу, к чеканным серебряным «голубцам» и «зернам». Другим тоже старинным и тоже любимым украшением русских женщин были ожерелья. В гранатовых ожерельях бусинки соединялись обычно через серебряную петельку. С Кавказа и Средней Азии проникла в Рос­сию мода на браслеты. Позже — ко второй полови­не XVIII, в XIX в., — помимо традиционных серег и браслетов, проникла с Запада мода на сплошь усажен­ные гранатами броши и пряжки.

Когда знаешь, что гранат — это «рубин» разночин­ного простонародья, становится до конца понятной трогательная мелодрама, поведанная А. Куприным в повести «Гранатовый браслет». Маленький чиновник, человек восторженный, искренне, самоотверженно и беззаветно любящий, дарит предмету своей долголетней любви единственную имеющуюся у него драгоценность и семейную реликвию — старинный гранатовый брас­лет. Дарит мучительно скромно и робко, с надеждой, что магическая сила камней принесет благо его из­браннице... В своей отчаянной и безнадежно-нежной записке Желтков (герой с намеренно непрезентабельной фамилией!) пишет: «Посередине, между большими камнями, вы увидите один зеленый. Это весьма редкий сорт граната — зеленый гранат. По старинному пре­данию, сохранившемуся в нашей семье, он имеет свой­ство сообщать дар предвидения носящим его женщинам и отгоняет от них тяжелые мысли, мужчин же охра­няет от насильственной смерти».

Но как по-разному может восприниматься один и тот же предмет! Сиятельной княгине Вере Николаевне Шейной, ее брату, мужу, другим людям ее круга зло­получный браслет представляется «чудовищной попов­ской штучкой», «плебейской побрякушкой»... Непере­ступаемая бездна между людьми, разобщенными сословиями, остро, как в линзе, фокусируется Купри­ным в «гладкой яйцевидной поверхности» кроваво-красных камней.

Какие именно гранаты загорались «прелестным густо-красным живым огнем» в купринском гранатовом браслете? И что это был за «старинный зеленый каме­шек», по уверению Желткова, — редкий зеленый гра­нат? Какие именно гранаты алеют в старинных серь­гах — «двойчатках» и «тройчатках», в традиционных серебряных браслетах Дагестана?

Среди природных гранатов известны два густо-крас­ных камня, пригодные для обработки. Первым мы по праву назвали пироп, а второй? Второй был известен еще Плинию. Римский ученый называет его «карбун­кул ус алабандикус» — карбункул из Ала банды (в Ма­лой Азии). Постепенно этот громоздкий титул преобра­зовался в теперешний альмандин. Нередко его на­зывают «благородный гранат». Этот гранат — один из двух наикрасивейших красных гранатов — знал и ал-Бируни. Описывая минерал под названием «биджа-зи», Бируни пишет: «Красный цвет граната не лишен фиалкового оттенка... Лучший сорт его цейлонский, густо-красный, цвета чистого пламени. Самые твердые, крупные камни, которые с наибольшей силой притяги­вают пушок, сощипанный с перьев птиц, являются са­мыми ценными...» Здесь появляется даже указание на электростатические силы, свойственные железосодер­жащим гранатам, и на главное отличие альмандина — лиловатый, сиреневый, пурпурный оттенок. Второе его различие еще яснее: выделения альмандина, как правило, гораздо крупнее зерен пиропа (не редкость кристаллы 4 — 5 см) и лучше огра­нены. Более того, он, как прави­ло, встречается в правильной огранке. Интересно, что в пегмати­тах его наиболее частая огранка — тетрагонтриоктаэдр, а в кристал­лических сланцах — гранатоэдр (т. е. ромбоэдр). Больше всего ювелирных альмандинов испокон веков добывается из россыпей Бразилии, Мадагаскара и в первую очередь Шри-Ланки. Поэтому на рынке кам­ней он носит и второе — весьма привлекательное — имя «цейлонский рубин» (по бывшему названию острова). Выходит, что «цейлонский рубин» вовсе не рубин, а гранат. Рубин же, даже если его родина Шри-Ланка, так и называют «рубин», в крайнем случае «восточ­ный рубин».
Miner11.jpg Старинная русская серьга
Железисто-глиноземистый гранат альмандин, пожа­луй, самый распространенный из всех минералов этой группы, и в россыпи он попадает из самых разных пород. Он встречается и в вулканических излившихся породах штата Невада, и во многих изверженных по­родах, по составу отвечающих гранитам, в виде мелкой и редкой, как говорят минералоги, «акцессорной вкрап­ленности». Известен альмандин в микроклин-мусковит-берилловых пегматитах Бразилии, но особенно широко распространен он в древних кристаллических слан­цах, например, на Кольском полуострове и в Карелии. Можно найти мелкие кристаллы альмандина и в же­лезорудных породах Кривого Рога — в железистых кварцитах, магнетит-биотитовых и магнетит-амфибо-ловых сланцах. Ясно, что хорошие альмандины не ред­кость и в коллекциях энтузиастов-собирателей. И ес­ли вы встретите в старинных изделиях, особенно вос­точного происхождения, густо-красные камни с легким фиолетовым оттенком, размером больше полутора сан­тиметров, это скорее всего благородный гранат альман­дин1 2.

Нет спора — густо-красные камни огненного пиропа и пурпурный альмандин — самые признанные и люби­мые из гранатов, так сказать, классика, их знают все. Но есть и множество других представителей этого се­мейства, по-своему красивых и привлекательных имен­но непохожестью на классику.

Например, нежно-розовый, как говорят, «цвета семги», спессартин — гранат гранитных пегмати­тов. Это марганцево-алюминиевый гранат, и именно марганец окрашивает его, как и все другие минералы, в состав которых он входит, в розовый цвет. Если марганца в составе минерала очень много (больше 40%), спессартин приобретает кроваво-красный цвет. Чаще же в его окраске преобладает желтый оттенок. Спессартин был встречен в окрестностях города Шпес-сарт в Баварии. Этот гранат не любит солнца и све­жего воздуха — растрескивается и рассыпается в прах. Кроме характерных граненых шариков, спессартин может кристаллизоваться в виде розовых пластинча­тых кристалликов. Но и тогда, когда он представлен классическими тетрагонтриоктаэдрами, облик его не­обычен. На Урале, недалеко от города Асбест, известны выходы пегматитов со спессартином — здесь он выгля­дывает из зеленовато-перламутровой слюдки в при­вычных на первый взгляд формах. Но что это случи­лось с многогранниками? Почему они какие-то «обсосанные»? Кто же это с ними так жестоко посту­пил? Оказывается, сначала эти гранаты образовались в пегматитах и имели, как все пегматитовые гранаты, грани. Но потом в уже «готовые», почти остывшие породы по трещинкам и порам проникали едкие горя­чие растворы, и гранаты не выдерживали, начинали «подтаивать», как леденец в горячем чае. Если при­смотреться внимательно, то на их гранях можно уви­деть тонкие бороздки, растворения. Блеск таких граней мягкий, бархатный, а ребра часто совсем сгладились — растворились. И известные уже нам тетрагонтриоктаэд-ры превратились в шершавые розовые шарики.

В одном из месторождений США (штат Виргиния) среди слюдяных пегматитов встречаются и прозрачные ювелирные спессартины массой от 1 до 100 каратов. Но самые красивые гранаты этой разновидности светяще­гося солнечно-оранжевого цвета добывают на острове

Мадагаскар. Встречаются они и на острове Шри-Ланка. Чего, впрочем, не встречается на этом острове сокро­вищ!

Гранаты Шри-Ланки, словно нарочно «дублируют» более дорогие камни. Здесь знают не только «цейлон­ский рубин» — альмандин. Есть свой «дубль» и еще у одного редкого красно-оранжевого камня — гиацинта, ярко сверкающего благородного циркона. Красно-оран­жевый цейлонский гранат гессонит по цвету неотли­чим от гиацинта. Название свое он получил от грече­ского слова «эссон» — низкий (его твердость ниже твер­дости гиацинта). Есть у него, правда, и свои личные достоинства, прежде всего размер. Гессониты нередко достигают 3 — 4 см (чего у гиацинтов-цирконов не быва­ет никогда!). А площадь возможной огранки — качест­во очень важное, оно сильно влияет на стоимость кам­ня. Есть у гессонита и еще одно оригинальное свойство: издали его оранжевый цвет воспринимается как отчет­ливо красный, а если поднести его близко к глазам — как медово-желтый. Хорош цвет гессонита еще и тем, что при искусственном освещении он не только не меркнет, а становится еще ярче и свежее. Но вот блес­ком и игрой гессонит резко уступает своему более благородному двойнику: гиацинт блестит и играет, как алмаз, а гессонит — более тускло, без игры, иногда даже как-то смолисто. Есть среди гранатов Шри-Ланки желтые, почти прозрачные гранаты, совсем похожие на подтаявшие леденцы, их так и называют «ка-нель» — леденец. Но если уж говорить о гессонитах, стоит вспомнить и о красивых гессонитовых щетках из Швейцарии, из Сен-Готарда и особенно об эффектных друзах ярко-оранжевого гессонита из долины реки Ала (Северная Италия, Пьемонт), образовавшихся в трещинах, рассекающих серпентиновые породы. Яркие, как рябина, ягоды граната гессонита сопровождаются здесь темно-зеленым хлоритом и светло-зелеными прозрачными призматическими кристаллами пироксена диопсида. Очень похожие друзы встречаются и у нас на Урале, в Ахматовской копи.

Но гессонит — минерал довольно редкий и предста­вляет собой малораспространенную, хотя и очень впечатляющую железистую разновидность граната гроссуляра. А вот уж гроссуляр — кальциево-алюминиевый гранат — известен каждому начинающе­му минералогу. Отчасти дело тут в удачном названии: Grassula — крыжовник. А ничего лучше не придума­ешь! Крыжовенный цвет, крыжовенный размер. Ягода зеленее, ягода желтее, ягода вовсе белесая. А то и совсем бесцветным бывает гроссуляр, равно как и кры­жовник. Словно в разросшемся саду, множество ягодок такого «крыжовника» «насыпано» в базальтовых лавах Вилюя. Рыжевато-зеленые ягодки гроссуляра для огранки негодны: нет ни истинной прозрачнсти, ни яркого чистого цвета. Лишь в Пакистане встречаются очень яркие травяно-зеленые гроссуляры. Ювелиры называют этот гроссуляр «жад» или даже «пакистан­ский изумруд» — чувствуете, и этот гранат просачива­ется на рынок под чужим именем. Похожий зеленый гроссуляр, содержащий воду, — гидрогроссуляр — не­давно был найден в Африке, в Трансваале, и тоже был назван «для красоты» трансваальским жадом.

Есть еще одна распространенная разновидность гранатов — андрадит. Если вы заглянете в начало описания всех гранатов, в столбик, где приведен их состав, то вспомните, что андрадит имеет важную хими­ческую особенность: железо в нем трехвалентное и стоит оно на месте алюминия; это железистый гранат. Мясо-красный, красновато-бурый или буровато-зеленый андрадит — самый распространенный, самый обычный гранат скарнов. Он может попасться и в пегматитах, и в кристаллических метаморфических сланцах. Неред­ко этот гранат так обилен, что его вполне можно отнести к породообразующим минералам. Встречается андрадит и в интрузивных породах. В таких случаях, правда, это обычно не просто андрадит, а его разно­видности, содержащие заметную примесь титана — шорломит и меланит. Титан придает гранату торжественный и мрачноватый черный цвет. Эти гра­наты обычно образуют крупные красивые кристаллы. Они встречаются в сиенитовых породах Кольского полуострова, Карелии, Якутии, Норвегии. Иногда из них на Западе даже изготовляют ювелирные украше­ния специально для траурных случаев.

Более жизнерадостна разновидность андрадита — демантоид, самый блестящий и сверкающий из всех гранатов. Он единственный из гранатов бывает совсем прозрачным. Цвет его чист и весел, как цвет изумру­да. Нередко демантоид так и называют — «уральский изумруд». Но хотя среди этих редких гранатов и встречаются яркие экземпляры цвета чистой майской травы, гораздо чаще в цвет демантоида подбавлено и оливковое масло. И тогда он, подобно драгоценному оливину, хризолиту, приобретает золотисто-зеленый оттенок. Это истинно русский драгоценный камень, в других краях он почти и не встречается13. 99% из 100 за то, что и «редкий зеленый гранат» в гранато­вом браслете Желткова был именно демантоидом. Помните, княгиня Вера называет его «старинным зеленым камешком», видимо, он был несколько стерт по ребрам граней. Подходит и это — демантоид сравни­тельно мягок, его твердость меньше, чем у кварца.

На Урале демантоид называют хризолитом, часто просто не различая. Там сложилась даже некая тради­ция — не различать их. Даже в музее Свердловского горного института под этикеткой «хризолиты» лежат зеленые гранаты демантоиды. Минералы эти и вправ­ду очень похожи. По цвету они неразличимы. По твердости (6,5 — у этого граната и 6,75 — у хризолита) практически тоже. Но зато они мгновенно различаются под микроскопом — гранат изотропный, т. е. в скрещенных николях просто черный, а у оливина-хризолита две оптические оси: двупреломление очень сильное и окраски в скрещенных николях яркие.

Ограненный, ярко сверкающий демантоид плохо вяжется с привычным для нас обликом граната. Но и естественные природные формы его выделения необыч­ны. Очень редко можно встретить мелкие кристаллы демантоида — гранатоэдры или еще реже — тетрагон-триоктаэдры. Гораздо чаще это мелкие, подобные слег­ка вытянутым горошинкам «зернышки», похожие на семена. Итальянские горщики придумали для них удачное словечко — «семена асбеста». Впервые деман­тоид был обнаружен в 60-х годах прошлого века в золотоносных россыпях около Нижнего Тагила. Позд­нее в районе Сысерти и на ручье Бобровка (впадаю­щем в реку Чусовую) были найдены и коренные выходы этого минерала — мелкие, не больше метра в длину, трещинки в измененных, замещенных серпентином основных породах. В этих узких трещинках, заполнен­ных поперек растущими волоконцами асбеста, и сидят зернышки и мутные, жирноватые на вид желвачки демантоида. Если зернышко расколото, видно его радиально-лучистое строение. Волоконца и пучки тон­чайших асбестовых нитей не только плотным войлоком обволакивают зернышки снаружи, но и нередко про­тыкают, прорастают их. А желвачки хотя с виду и достигают сантиметра или даже полутора, но внутри состоят из тесно прижатых мелких зерен. Так что крупный демантоид — очень большая редкость. И все же в прошлом веке было найдено два крупных кри­сталла — 29,8 г и 50,5 г.

Демантоид — истинно уральский камень, он связан с хромсодержащими зеленокаменными породами Ура­ла, и яркая окраска этого кальциево-железистого граната обусловлена именно сочетанием железа и хрома. Но у этого уральца есть итальянский «родич» — тоже редкий прозрачный янтарно- или медово-желтый гра­нат очень близкого состава — топазолит. Как и де­мантоид, он встречается в трещинках серпентинитов и тоже практически в единственном месте мира — в Ита­лии (Пьемонт).

На Урале есть еще один необычный гранат — уваровит. Вот он такой зеленый — зеленее не бывает! Это и понятно: демантоид окрашен в зелень примесью хро­ма, а в уваровите хром — один из главных компонен­тов состава. Уваровит — гранат кальциево-хромовый. Хром в нем почти полностью занимает место алюми­ния. И встречается он не в хромсодержащих породах, а прямо в хромитовых рудах. Трещинки и пустотки выщелачивания сплошь, как сверкающим зеленым га­зоном, выстланы корочками уваровита. Красив он не­обычайно: вся корочка состоит из мелких (1 — 2 мм), но прекрасно ограненных кристалликов с идеально гладкими и потому непрерывно, при малейшем пово­роте сверкающими гранями. Гранить его нельзя — ме­лок. Но и не надо. Его природная красота не нуждает­ся ни в какой огранке.

Заканчивая рассказ о гранатах, к описанию их со­вершенств стоит добавить еще одно. Совершенство их плотной и емкой структуры вдохновило физиков на со­здание однородных, оптически идеальных гранатов с примесью неодима. Они соперничают с рубинами в ка­честве основных элементов для твердотельных лазеров, но главное их будущее — емкая «память» электронных счетных машин. С восхищением приняли алмазоподоб-ные сверкающие гранатиты в семью самоцветов и са­мые взыскательные специалисты-самоцветчики.


1   2   3   4   5   6   7   8   9   10


Verilənlər bazası müəlliflik hüququ ilə müdafiə olunur ©atelim.com 2016
rəhbərliyinə müraciət