László Garai Theoretical Psychology Vygotskian Writings Теоретическая психология Выготскианские тексты contents

O значении и его мозговом аппарате

В своих текстах 30-х годов Выготский снова и снова приводит, в частности, доводы в пользу решающей роли значения, смыслового поля в процессе трансформации восприятия и деятельности в специфически человеческое обращение с объектами и, следовательно, в продуцировании высших, по сравнению с низшими, действий. ⁹²

Другой тезис Выготского постулирует, что вопрос о локализации высших функций в мозговых структурах должен занять в науке столь же важное место, как и изучение низших функций. Поэтому он, коль скоро имеет дело с исследователями мозга, считает уместным хвалить тех, которые вводят в свою исследовательскую работу понятия типа значение.⁹³

Дело в том, что, с одной стороны, мозг представляет собой внутрииндивидуальный экстрапсихический механизм, который хорошо можно связать с внутрииндиви­дуаль­ными же психическими явлениями, обычно исследующимися в общей психологии, но, с другой стороны, значение должно рассматриваться как межиндивидуальное явление.

Выготский полностью осознавал этот межиндивидуальный характер значения, который он связывал с речью и интерпретировал как одновременно обобщение и общение. Вопрос, однако, состоит в том, как межиндивидуальное психическое явление может быть связано с внутрииндивидуальным непсихическим механизмом?

Философские соображения и модели мозга

В онтологии Карла Поппера мир значений, как и логическая структура их взаимосвязей, образуют интерсубъективный, межиндивидуальный мир, полностью отделенный от субъективного мира нашего индивидуального опыта сознания. Поппер этот последний считал столь же обособленным от целого материального мира. Материальный мир, включая человеческий мозг и продукты человеческого творчества, относятся в его онтологии к «Миру 1», сопоставленному с «Миром 2» явлений сознания, включающих наряду с непосредственным внешним и внутриорганическим опытом события памяти, мышления и даже самости как субъекта всех этих опытов, и с «Миром 3» значений, взаимодействующим с двумя другими мирами.

Исследуя онтологический статус «Мира 3» Поппер обращает внимание на то, что тот включает вместе с содержанием значений также формы их взаимосвязей. Эти после­дние рассматриваются Поппером как исключительно объекты «Мира 3». Он допускает, что значения могут также встраиваться в такие объекты «Мира 1», которые возникают как объективации человеческой деятельности, но что касается логических, математи­ческих и других взаимосвязей, он исключает такую возможность, настаивая на том, что они не могут существовать нигде, кроме «Мира 3».

Эти отношения не могут существовать даже в «Мире 2», вопреки довольно широко распространенной ошибке психологической мысли: ведь такие отношения не могут быть сведены к процессам индивидуального сознания или их результатам, запечат­ленным в индивидуальной памяти. Поэтому субъективное сознание индивида может изучать эти объективные значения, обнаруживая в них противоречия и находя их разрешения, т.е. действуя с ними так же, как с объектами «Мира 1», которые самоочевидно обособлены от субъективного мира сознания.

Модель мозга Джона Экклса (Eccles).

На его аргументах стоит остановится подробнее. Экклс (как и Поппер в их совместной книге) отклоняет теорию эпифеноменализма, согласно которой обоюдное взаимовлияние имеется только между мозгом и внешним миром, и если при этом случайно возникают такие явления, как сознание и самосознание, то это якобы только эпифеномен, не имеющий вообще никакого влияния на процесс взаимообуславливания между мозгом и внешним миром. Наоборот, Экклс настаивает на том, что самостоя­тель­ный «Мир 2» сознания и самосознания взаимодействует с «Миром 1» мозга (который в свою очередь взаимодействует с внешней реальностью) – отсюда и название его теории «дуалистический интеракционизм». Если, между тем, какие-то феномены «Мира3» взаимосвязанных значений случайно появятся, то они согласно Экклсу суть не что иное, как эпифеномен, который, в свою очередь, не имеет никакого влияния на взаимодействие между «Миром 1» и «Миром 2». Эпифеноменализм выжил, он лишь переместился на один уровень внутри системы взаимосвязей.

С позиции этого эпифеноменализма «Мира 3» стоит внимательно посмотреть на аргументы, которые побудили Экклса отклонить аналогичный эпифеноменализм «Мира 2». Эти аргументы сформулированы Поппером, который в своих главах совместной книги Поппера и Экклса показал:

«С дарвинистской точки зрения, мы должны подвергать рассмотрению ценность психических процессов для выживания... Дарвинисты должны смотреть на «душу» – то есть, на психические процессы и нашу способность производить психические действия и реакции, – как на телесный орган, сформированный под давлением естественного отбора... Точка зрения дарвиниста должна быть таковой: сознание и вообще умственные процессы должны рассматриваться (и, если возможно, объясняться) как результаты эволюции в ходе естественного отбора».⁹⁶

Явления «Мира 2» развиваются в тандеме с увеличением сложности мозга, рассуждал Экклс на Всемирном Философском Конгрессе; и все же, согласно теории эволюции, только те структуры и процессы развиваются в ходе естественного отбора, которые вносят значимый вклад в выживание. Если «Мир 2» не имеет значения в этом процессе, то теория эволюции не может объяснить его развитие.

В сущности, мы должны признать применимость этой же логики и к «Миру 3» межиндивидуальных явлений.

В своем докладе Экклс (остающийся в пределах первых двух «Миров») подводит итог тому, что стало известно ко времени Всемирного Философского Конгресса о микроструктурных механизмах мозга: что мы знаем о локализации нервных клеток и их связях друг с другом. Он указал, что выявленный в ходе исследования мозга механизм не может преобразовывать физические стимулы, исходящие от окружаю­щей среды, в психические явления, проявляющиеся на выходе системы (в целенаправленном поведении, речи). Следовательно, мы вынуждены принять, что явления сознания либо не существуют даже на выходе центральной нервной системы; либо что они существует уже на ее входе. Первое предположение было отклонено Экклсом на основе вышеупомянутых дарвинистских соображений.

Таким образом, конечный вывод Экклса на Всемирном Философском Конгрессе состоял в том, что «самосознающий разум» априорно существует как «Мир 2», и что часть операционных единиц коры головного мозга (около 2 миллионов модулей, каждый, соответственно, построенный из приблизительно 5,000 нервных клеток)⁹⁷ образует «мозг-связник» (“liaison brain”)⁹⁸, который служит окном из «Мира 1» в «Мир 2».

Логика естествознания

Возвращаясь к нашей проблеме, в данном случае к «объяснениям, которые очевидно вообще не имеют смысла», поищем, что из навязанного корпускулярно ориентиро­ванной логикой нашего суждения имеет отношение к вопросу: каким образом состояние пространственно обособленного индивидуального тела влияет на состояние других тел, обособленных от него – как нейрон влияет на другие нервные клетки, модуль нейронов на другие модули, определенная часть нервной системы на другие её части, или вся нервная система на другие телесные органы? Тогда ответ, полученный на основе «корпускулярной логики», будет таким: пространственно тела взаимодейс­твуют лишь в той степени, в какой они вступают в пространственный контакт на своих внешним границах.

Это была та самая логика, которая всегда применялась, в частности, для понимания значения, хотя для такой логики последнее всегда оставалось загадочным. Начиная с полемики между Платоном и Аристотелем было трудно установить, расположено ли значение в пределах пространственно разграниченных тел индивидуальных вещей, или оно существует как идея, обособленная от каждой из них. Еще труднее сказать, будет ли значение переходить в организм от вещи при вступлении организма в контакт с внешним индивидуальным объектом (в отношении которого, как только что было указано, невозможно сказать, присуще ли ему значение).

Наконец, вообще в высшей степени невероятно установить, воздействует ли значение психически только тогда, когда оно проникает в индивидуальный организм. «Корпускулярная логика» пытается справиться с проблемой значения посредством преобразования ее в знакомость: как будто бы значение было перемещено от вещи в организм и уже закрепилось бы в одной из частей сего последнего, той, что в принципе идентифицируется как ответственная за память этого организма. При этом, однако, нельзя априорно отклонить возможность, что значение может иметь психическое воздействие даже когда оно отделено от всех индивидуальных организмов, располагаясь в сверхиндивидуальной системе языка, культуры и т.д. (точно так же, как значение «в себе» возможно обособлено от всех индивидуальных вещей).

«Корпускулярная логика», если и учитывает эту последнюю возможность, тем не менее навязывает фактам свой собственный способ истолкования. Прежде всего, она представляет язык как склад обособленных друг от друга частиц (т.е. априорно данных ярлыков), которые являлись бы носителями значений (которые предполагются также заданными априорно) тем же способом, как реальные вещи должны выступать носи­телями согласно той же «корпускулярной логике». Превращение значения, носимого лингвистическим ярлыком, в психический фактор такая логика может понимать опять-таки только, предполагая, что лингвистический ярлык, соприкасаясь с индивидом, преобразуется из внешнего во внутренний фактор: находит посредством процесса кодирования корпускулярный проводник, локализованный в теоретически хорошо опознаваемом месте в индивидуальном теле. Согласно такой логике, без хотя бы косвенного контакта с индивидуальным телом тот факт, что язык включает значения, был бы психологически столь же иррелевантен, как и факт бытия вещей в окружающей это индивидуальное тело среде до установления контакта между средой и этим телом.

Модель мозга Джона Сентаготаи (Szentagothai)

В то время, как эта логика вынудила Экклса искать ответы на вопросы, которые, согласно рассуждению Шредингера, неправильно поставлены, Дж. Сентаготаи, отправляясь от тех же самых фактов (обнаруженных частично исследованиями Экклса), пришел к абсолютно другому теоретическому заключению. Хотя предложенная им модель структуры и опрераций коры мозга признаёт, что кора является «поразительно точной неврологической машиной с генетически определенным «набором проводов», он допускает, что «на нее накладывается... переменная и взаимно симметричная (квази-случайная) система связей»¹⁰⁰. Согласно первой части этого описания, кора имеет, таким образом, структуру типа частицы; вторая часть, однако, описывает структуру, подобную структуре поля: состояния в ней определены, но созвездие частиц, реализующее каждую из этих состояний, организуется только впоследствии, как «динамический рисунок» (dinamic pattern) квази-случайной системы связей.

Суть идеи Сентаготаи такова: даже если мы не можем рассматривать структуру мозга, понятую как систему проводящих связей, в качестве механизма, производящего психический феномен, такой результат действительно может быть произведен мозгом, если мы рассматриваем его как динамический рисунок, возникающий в процессе его операций .